– Как самому себе.
Не оглядываясь, Дрю перешагнул порог клиники в предрождественские сумерки, точно ступая в пропасть. Какое счастье, что солнце уже зашло. Ему становилось всё тяжелее переносить дневной свет. С каждым днём внешний мир казался всё более резким, холодным и негостеприимным, точно выталкивал его силком, как инородное тело.
На стоянке его ждала Эрин МакДугл, которая работала старшей медсестрой и помогала пациентам с подбором лекарств. Её сын Грегори учился на дерматолога в Майами. Трудно представить более подходящее место набить руку молодому специалисту, учитывая, что во Флориде уже который год свирепствовала эпидемия меланомы. Грегори проводил много времени у океана, разглядывая подозрительные пятна на оголённых телах пляжных прелестниц. Став мамой-одиночкой в семнадцать лет, Эрин, вопреки обстоятельствам, умудрилась получить высшее образование. Дрю восхищался её трудолюбием и прагматизмом, всячески поощряя дружбу между её сыном и своим. Какое-то время ему это удавалось, но в конце концов стало ясно, что Грегори МакДугл, пресный, как белый хлеб, и предсказуемый, как голливудский боевик, не мог тягаться с взбалмошным, загадочным, умилительно-шизaнутым Гленом, у которого каждый палец работал, как зажигалка. Одного его прикосновения было достаточно, чтобы начать пожар, и одного взгляда – чтобы заварить бунт. Теперь обоим парням было за двадцать. Их натянутая подростковая дружба завяла, как только родители перестали её поливать.
В то же время узы между врачом и медсестрой крепчали. Движимая желанием смягчить страдания любимого коллеги, Эрин вызвалась отвезти его домой. Из приоткрытого окошка её скромного «шевроле» лился очередной хит – «Когда я вернусь». В свои сорок лет она была очень даже прикольной молодой мамашей, которую не стыдно было взять на рок-концерт. Когда Грегори в последний раз приезжал домой на каникулы, они вдвоём ходили на «Грин Дей». Билли Джо Армстронг, вокалист группы, стал их общим кумиром.
Для Дрю Холиока песня «Когда я вернусь» звучала, словно похоронный марш. Каждый раз, когда он её слышал, в его жизни происходили кардинальные перемены не в лучшую сторону.
2
Кадровичка Мелани Спицер металась по этажам, сзывая «крепостных» в зал заседаний в конце рабочего дня.
Заняв кабинет бывшего коллеги, которого лично выпроводил всего четверть часа назад, Киран пытался собраться с мыслями для предстоящей воспитательной беседы со своими новыми подчинёнными.
Старая кофеварка сердито булькала и плевалась горячими брызгами. Нечто подобное происходило в сердце Кирана. Оно также было наполнено горьким чёрным кипятком.
«Однако Холиок – сентиментальная тряпка. Да, он мне друг и всё прочее, но это не меняет того, что он тряпка. Тоже мне, «крепостных» он жалел! Какого чёрта? Их образование оплачено. Им остаётся отработать. Кто за