Ри промолчала о том, что именно её помощник в амулете, много раз спасал ей жизнь, лечил или давал хороший совет как выбраться в тех ситуациях. А также именно он отвел глаза от схрона, где она лежала раненой и заботился там о ней в критические моменты. Без него она бы умерла, и она знала об этом. Но Гвоздь не должен был узнать.
Он помолчал, переваривая услышанное. Хотел сказать что-то успокаивающее, но она и так была спокойна.
– Не могу поверить, что такое в самом деле происходит…Как вообще обычные люди умудряются дожить до старости, если постоянно друг друга пытаются убить? Это так мерзко. Теперь я понял почему ты не хотела в таверну идти…
Ри хмыкнула, но ничего не ответила. Что тут скажешь, он и сам видел, чем это закончилось.
После этого, они отдыхали ещё пару дней, периодически рассказывая друг другу всякие истории из жизни. Гвоздь удивлялся, насколько много всего она пережила. И всё больше стал понимать, почему она именно такая как сейчас. Наконец Ри посчитала, что они достаточно отдохнули и пришло время двигаться дальше. Гвоздь собирался нехотя, ему очень понравилось так отдыхать, не боясь ничего. Конечно, он понимал, что время не стоит на месте и неизвестно что происходит в королевстве, пока он тут прохлаждается. По сути, Ри выполнила то, зачем отец послал Сэмюэля к своему другу в соседнее королевство. Она сохранила ему жизнь вдали от заговорщиков, пока отец разбирался с самим заговором. Только вот отец не знал об этом. И нужно было как можно скорее дать ему об этом знать.
Последний рывок.
И вот они стоят уже у магической границы, отделяющей убежище от опасного леса. Солнечный свет проходит сквозь кроны деревьев и раскрашивает землю солнечными бликами. Лес очень красив, птички щебечут что-то своё, но Ри напряжена и сосредоточена. Разглядывает внимательно заросли впереди. В прошлый раз именно здесь за ними охотилась нежить. Сейчас всё кажется мирно-спокойным, но лес обманчив. Сидящий в засаде монстр может ждать часами и днями пока добыча не появится вблизи. Ри выбрала для начала пути время около середины дня, когда хотя бы нежить сидит в своих норах и не высовывается. Но и обычные для леса звери, не боящиеся света дня, порой представляли