Кроме существ за окном.
По залитому лунным светом двору бродили высокие животные, передвигавшиеся на широких задних лапах. Они напоминали зайцев, если бы зайцы были ростом с человека. Короткая светлая шерсть топорщилась на сгибах конечностей, острые кошачьи уши гибко поворачивались то в одну, то в другую сторону. Рты обозначились полумесяцами на плоских голых мордах.
Одно из существ приблизилось к окну, ступив на завалинку, и прижалось к нему узким лбом. Его круглые чёрные глаза медленно обвели взглядом всю комнату и наткнулись на Рому. Несколько секунд существо изучало человека, затем беззвучно метнулось назад, за ним устремились другие животные.
Рома подошёл к окну и выглянул наружу. Во дворе, вымощенном плиткой и чисто выметенном, никого не было. Рома обмахнулся листом бумаги, взятым со стола, ладонью отёр пот со лба, выдохнул.
На кухне горел ночник. Рома взял графин с водой, поднёс его к губам и начал пить большими глотками. Вернувшись к себе, он вынул телефон из-под подушки. 2:45.
Свет настольной лампы лёг на стопку книг. Рома взял верхнюю. «Горячий снег». Отложил. «Бегущий человек». Книга отправилась в сторону. «Униженные и оскорблённые». Рома повертел чёрную книгу в руках, прочитал название несколько раз и отложил. «Это я, Эдичка». «Отверженные». «Горе от ума». «Цементный сад». «Иосиф Бродский. Сочинения». «Сто лет одиночества». «Убить пересмешника».
Юноша сложил книги обратно, аккуратно выровнял стопку и выключил свет. Луна зашла за скат крыши и оттуда освещала рваные облака. Рома лёг в постель и отвернулся к стене.
Часы торопливо тикали.
Рома сел, обхватив голову. Помассировал виски. Пару раз ударил ладонью по затылку.
– Выбивайся, дурь, – процедил он сквозь зубы.
Он взял будильник и сунул его под подушку на соседней кровати. Стало тихо.
Рома полежал некоторое время неподвижно, но вдруг начал сучить ногами, сбил одеяло, стукнул кулаком по спинке кровати, снова сел и запустил пальцы в волосы.
– Это невозможно! – произнёс он громким шёпотом.
Пластиковое окно в спальне казалось голым без занавесок. Двор всё так же пустовал. Небо посинело.
Рома натянул шорты, накинул фланелевую рубашку и лёг в постель, не укрываясь.
Густые синие сумерки постепенно сменились серыми.
– Ты что, не спал всю ночь? – спросил отец за завтраком, – Часовые пояса?
– Наверное, – Рома почесал переносицу и широко зевнул, – Такая… ерунда привиделась. Ну и библиотека у Илюхи, кстати.
– Что, книжек начитался на ночь?.. Ничего, бывает, – мужчина отпил апельсинового сока из стакана.
– Очень хорошо, что Рома читает, – вмешалась сидевшая тут же темноволосая женщина в платье в горошек. Она держала в одной руке книгу, заложив страницу пальцем.
– Может, есть