Анна приняла поддержку, и его ладонь, подобно тёплому солнечному лучу, дотронулась до неё с удивительной нежностью. Это движение было настолько трепетным, что казалось, будто он касается облака, готового рассеяться под первым порывом ветра или хрупкого хрусталя, способного разлететься на осколки от любого неосторожного жеста.
В луже была дорожка из камушков, и он помог Анне по ним перепрыгнуть, не замочив ног. Перед этим сам перебрался на другую сторону и протянул ей руку.
– Благодарю, – прошептала Анна..
Михаил опустил руку, но его взгляд оставался прикованным к ее лицу.
Он остановился у пруда, в котором отражались облака и посмотрел на воду.
– Как тихо сегодня, – заметил он, скорее самому себе, чем ей. – Кажется, будто мир затаил дыхание.
Анна подошла ближе и тоже взглянула на пруд. Отражение облаков дрожало от легкого ветерка, создавая иллюзию движения в неподвижности.
– Да, здесь очень спокойно, – согласилась она. – Словно время остановилось.
Они помолчали, наслаждаясь тишиной и близостью друг к другу. Взгляд Михаила скользнул с пруда на Анну, и в его глазах мелькнуло выражение, которое она не смогла понять. Что-то глубокое и искреннее.
Он приблизился к ней, их взгляды встретились. В воздухе повисла немая напряжённость.
– Я хочу быть с тобой, Анна, – прошептал он, его голос срывался. Он нежно поцеловал её руку. – Ты для меня непрочитанная книга, которую я хочу узнать.
Это был жест, пропитанный внезапным и столь мощным чувством, что его собственный пульс мощно стучал в ушах, заглушая звуки окружающего мира. Проведя рукой по щеке, Михаил ощутил, как жар кожи обжигает его, словно кровь вскипала от одной лишь мысли о ней. Он осознавал, что в его сердце разгорается нечто большее, чем простое восхищение талантом. Это было ощущение, сродни стремительной реке, вырвавшейся из берегов и уносящей его далеко от привычной, упорядоченной жизни. В груди расцветало нечто новое и яркое, не подвластное его пониманию, но манившее с удивительной силой.
Однако в самый разгар романтического порыва в душе Михаила начал пробиваться слабый росток сомнения. Разум, словно заботливый родитель, стремился усмирить буйство чувств.
«Михаил, остановись!» – шептал ему внутренний голос, будто предостерегая от необратимости этого глубокого, искреннего влечения.
Анна, словно лишившись дара речи, не смогла ответить ни слова. Лишь смотрела в его глаза, и в глубине этого взгляда Михаил прочел надежду, робкое согласие и обещание возможности, расцветающей между ними, как нежный бутон.
Они продолжили прогулку, держась за руки, делясь своими мечтами и амбициями. Каждый шаг приближал их к пониманию себя и друг друга, и Анна осознавала, что, возможно, именно это и есть их путь к счастью, уже озаренный первыми искрами любви. Это было только начало, но наполненное обещанием.
Она чувствовала, что Михаил сложный человек. Но в тоже время, ей было с ним легко. Не смотря на столь