Домой Ноктюрноль возвращалась, почти физически чувствуя за спиной крылья. Её принц обещал приехать в гости через пару дней. Она совсем не ощущала усталости и готова была кружиться в танце и петь, петь, петь, громко возвещая миру о своем счастье.
Однако для Крыса утро нового дня началось с хлопот и тягостных раздумий. Империя злого гнома Виг-Фяка рухнула и пленники убежали на свободу. Крыс тоже покинул подземное королевство, успев утащить с собой солидный чемодан с драгоценностями. В лесу в обнимку с чемоданом он и встретил рассвет.
– Я всего лишь мошенник, я жалкий обманщик, – в тоске шептал Крыс, заламывая свои маленькие розовые лапки, – она так прекрасна, она считает меня принцем, а я всего лишь неудачник, жалкий прислужник такого же жалкого владыки!
Но утро было таким чудесным, что долго придаваться грустным мыслям было невозможно. Умывшись ледяной родниковой водой, Крыс почувствовал себя гораздо лучше и понял, что ради любимой он готов на подвиги. Бывший управляющий решил, что непременно станет даже не принцем, а королём. Перебрав возможные варианты достижения цели (от организации переворота в подходящей для этого стране до объявления себя наследником какой-нибудь вымирающей династии), он остановился на самом разумном. А именно, Крыс решил приобрести в собственность небольшой остров и объявить себя его самодержавным владыкой. Так сам он становился королём, а свою возлюбленную соответственно возводил в ранг королевы.
Через два дня, припрятав в пещере чемодан с драгоценностями и приведя в порядок единственный оставшийся после бегства наряд, Крыс отправился с визитом к возлюбленной.
Ноктюрноль, просияв от радости при виде Крыса, сердцем угадала, что тот переживает какую-то душевную драму.
– Ах, он такой ранимый, такой чувствительный, – подумала она, окинув своего милого внимательным взглядом.
– Мой друг, что с вами? Вы похудели. Уж не заболели ли вы? Попробуйте это миндальное печенье. Я специально испекла его для Вас, – ласково проговорила она, разливая ароматный чай в фарфоровые чашки.
У Крыса слёзы навернулись на глаза. Едва ли ни в первый раз в жизни с ним говорили так ласково, с такой неподдельной заботой. Сглотнув подступивший к горлу ком, он глухо проговорил, глядя куда-то в пол:
– Мой любимая, я знаю, что недостоин Вас. Но я прошу, дайте мне время. Я должен уехать. Дайте мне год, всего один лишь год. Когда я вернусь, клянусь, Вы не пожалеете, что удостоили меня своим вниманием.
– Ах, мой милый принц, мысль о разлуке для меня невыносима, но если обстоятельства заставляют Вас уехать, то я буду ждать. Я буду ждать Вас, если потребуется всю жизнь,