Я изобразила невинный вид.
– О ком вы?
Он устало повел глазами.
– Ка… трин, полагаю? – приподнял он бровь выжидающе.
Я смешалась. Он почти угадал! Как?!
– Катель, – поправила я его.
– Форма того же имени, – ну, как он все знает?! – На этой туфле слишком много пыли дорог твоего леса, чтоб ты не знала. Или мне сделать анализ ДНК?
Я похолодела, но мысли продолжали рождаться и умирать. ДНК никак не вязалось со Сказочной страной. И я прищурила глаз:
– Вы…
– Шерлок Холмс, – поклонился довольно галантно этот детектив. – Разумеется, и мне пришлось однажды встретиться с юго-северным ветром.
Должно быть, мое лицо просветлело. Но с этим Холмсом голова моя работала как-то не поддаваясь никаким нормативам, за что я уже несколько раз успела себя проклясть.
– Потому и имя взяли себе у Конана Дойла? – спросила я как бы ни в чем ни бывало, пытаясь с надеждой выяснить его тайну, не выдавая своей.
Этот Шерлок сверляще впился в меня глазами.
– Однако, Катель, я не получил ответа на вопрос касательно туфли.
Ведь… не могу же я выдать ему, кто такая Мателинк без ее на то согласия?… Тем более, учитывая ее историю и пренеприятные отношения с королевской семьей… И я набралась решимости не сдаваться под напором дрели его взгляда.
– С чего вы взяли, что я должна что-то знать о ней?
– Я думаю, – не обескураживался детектив. Он словно играл со мной! – что мое имя должно вам дать ответ на ваш вопрос. А о своих умозаключениях Шерлок Холмс рассказывал лишь Ватсону, не так ли?
Сегодня же прочту кодекс феи, может, там есть объяснение, как он мог попасть сюда и не стать феей?.. Пока же я отчаянно защищалась. Мои силы, брошенные на борьбу с чувством собственного ничтожества, иссякали планомерно и последовательно. А оттого мое раздражение и волновая атака росли.
– Раз вы такой знаток криминалистической литературы, – отвечала я едко, вставая, – то отвечу в духе Перри Мейсона: «Без комментариев». А теперь, дабы я не обвинила вас в незаконном проникновении в дом, нанесении физического ущерба, шантаже и оскорблениях владелицы, будьте добры покинуть помещение, воспользовавшись дверью, – изрекла я гневную тираду, указывая на выход.
Шерлок вскинул бровью, но не сказал ничего. Он пару мгновений изучал мое лицо. Я была сосредоточена на том, чтоб вообще не выйти из рамок вежливости. Он вдруг подошел к очагу, вынул рукой котелок с несчастной кашей, вид и запах которой низвергли меня еще ниже дна безнадежности, и, резко развернувшись, вышел, прикрыв тихо дверь.
Я бросила взгляд на дымящийся гарью завтрак и почувствовала непреодолимое желание рухнуть ничком на кровать и разрыдаться. Что и привела в исполнение,