Недавно, минуя очередную Вселенную, дыра задела хвост случайно попавшейся на её пути спиральной галактики, полностью уничтожив более триллиона объектов разного характера. Поглотив за один подход такой объём кипучей живой энергии, она всё ещё не могла переварить сытную трапезу. Пленённые сущности метались в её чреве, постепенно слабея и всё больше уступая над собой контроль. На сей раз этот процесс изрядно затянулся, что немного забавляло и лишь малость расстраивало хозяина чёрной дыры.
– Угомонитесь уже, – шепнул Кочевник.
Его тихий голос металлическим грохотом обхватил всех новых невольников, заставляя тех скукожиться от всеобъемлющего чувства страха и беды. Постепенно необхватное чрево дыры начинало мирно и подавленно стихать. Какое-то время ещё раздавались отчаянные всплески, волнами отражающиеся на границах мрачной тюрьмы. Их становилось всё меньше, и после повторного приказа Кочевника наступила окончательная победная тишина.
Добившись полного, безоговорочного подчинения, Тёмный Кочевник невольно проникся зародившимся в нём подступающем раздражением. Требовалась весомая причина, чтобы заставить его чувствовать подобное недовольство самим собой, и не пленённые им в галактике существа выводили Кочевника из себя, хоть и они сыграли в этом свою мизерную роль.
Задумавшись, Владыка уже видел причину своего первопричинного гнева. Он знал, что никто и ничто (ну разве что только давно сгинувшие в небытие Создатели) не сможет прочесть его мысли, и всё равно не желал об этом думать. Тому была всего одна причина – он слабел, стремительно терял силу с каждым световым часом. Раньше это проявлялось в мелочах, затем – в незначительных проступках и, на первый взгляд, необоснованных неудачах, но Тёмный Кочевник догадывался, к чему всё приведёт. Он попросту не сможет существовать. И пускай сегодняшний пример, когда захваченные им пленники имели дерзость противиться, был лишь сравнительно мелким пустяком, Кочевник понимал – скоро, очень скоро, настанет день, когда ему не выиграть даже подобной битвы.
Сначала, ещё каких-то пару миллионов световых лет назад, такое заключение казалось ему парадоксальным и наигранным. Ведь с каждой порабощённой сущностью личные возможности Владыки возрастали. Сейчас же, когда количество невольников стремилось к бесконечности, могущественный, в большинстве своём всесильный, но, к сожалению, не бескрайний разум Великого Архонта всё чаще прорезался предательскими расколами и трещинками. Он уже не мог постоянно контролировать чёрную дыру. Его вместилище выбивалось из-под установленных для него правил и порой, как случилось недавно, вело себя непредсказуемо: самовольно сбивалось с курса, устраивало тошнотворные танцы энергии внутри себя, поглощало то, что не следовало, и выбрасывало то, что, напротив, имело для Кочевника ценность.
Более Архонт не мог беспрепятственно разгуливать тенью своего сознания во всех уголках миров. Стоило ему покинуть кочующую дыру и отойти на приличное расстояние, как его силы мучительно истощались. Чем дальше Кочевник уводил свою сущность от вместилища – главного источника собственной энергии, – тем беспомощнее становился. Дошло до того, что ему не удавалось не только сохранять прежние возможности в соседних со своей реальностью мирах, но и даже в своём собственном доме. Он более не мог быстро усмирять рабов. Те всё чаще и чаще пытались вырваться, освободиться. Его вместилище буквально распирало, подташнивало от заточённой и подчинённой энергии. Если у его пленников получится пробиться, образовавшиеся джеты – выбросы сжатой плазмы и прочих крупиц разрушенного пространства – пронзят всё на своём пути. Но, что куда сильнее беспокоило Кочевника, это буквально уничтожит его самого. Такая потеря силы отбросит его на одну ступень с существами низших измерений, если и вовсе не убьёт, лишит подлинного бессмертия, неуязвимости перед всеми опасностями мироздания, и подобные перспективы нисколько не улыбались привыкшему к безраздельной и, зачастую, импульсивной власти Владыке.
Тёмный Кочевник развеял дурные мысли, погрузившись во всё чаще посещавшие его далёкие воспоминания. Подумать только, ведь когда-то он и не мечтал о торжестве всевластия и даже не допускал помыслов, в которых он станет подобным ужасом миров. Его путь начинался иначе. Кочевник не был уверен в том, как долго уже тянется эта жизнь, но в памяти его разума сохранились сюжеты зарождения первых фундаментов молодого, ещё не обретшего очертаний мироздания, отчего напрашивался