– Молодец, что позвонил, – услышал он голос Волкова. – Кажется, этой информации нам и не хватало.
– Нам?
– Да. Я в Феодосии, в полиции. Не арестован, не бойся. Я говорил с Андрейченко. Он разрешил мне поговорить с Аленой. Думаю, я многое узнаю из этого разговора. Будь на связи.
– Понял, – только и смог вымолвить Свиридов, как Волков отключился.
Глава 3
Алене до чертиков надоело торчать в камере предварительного заключения. А еще ей до чертиков надоели несвобода и глухой, грызущий изнутри страх. Судя по тому, что через 24 часа ее никто не выпустил, обвинение было уже готово и завтра ей предьявят его и… что? Отправят в тюрьму? Оттуда она вряд ли сумеет что-либо сделать. Алена всегда считала себя не из трусливых, но на этих мыслях ее начинало накрывать ужасом и отчаянием. Даже если она справится… даже если докажет свою невиновность… Восстановить психику и репутацию будет намного сложнее.
Время шло, но ничего не происходило, и это изматывало отдельно. Она даже не могла толком определить, сколько прошло времени. Она несколько раз засыпала, потом просыпалась. За маленьким окошком камеры было темно, но это ей ни о чем не говорило. Может, был вечер, может, ночь, а может, приближалось утро.
В очередной раз очнувшись от неприятной, липкой дремоты, она встала и прошлась из угла в угол по камере. Взгляд скользил по стенам, выкрашенным в безликий серый цвет, по маленькому окошку под потолком, забранному решеткой, по узкой прорези в двери, закрытой заслонкой. Все в этом помещении буквально кричало о том, что это – тюрьма, и это ощущение наваливалось, давило, лишало воли.
Подойдя к умывальнику, Алена глубоко вздохнула и плеснула в лицо воды. Не стоит заранее убивать себя страхом, сказала она себе. Сосредоточимся на том, что сейчас она в относительной безопасности, одна, и самое страшное, что грозит ей в ближайшие полсуток – это убийственная скука. Надо успокоиться, взять себя в руки и попытаться использовать это время с пользой, хотя бы для того, чтобы обдумать и разложить по полочкам в голове все, что случилось за последнюю неделю, все, что она уже знала или о чем догадывалась.
Аккуратно расправив тонкое оделяло, Алена забралась с ногами на нары, обняла руками колени и погрузилась в размышления, пытаясь отыскать ниточку, хоть малейшую подсказку, кто мог ее подставить.
Теперь ей было абсолютно ясно, что анонимное письмо, полученное несколько дней назад, несчастный случай с мальчиком и статьи, направленные против взрыва – звенья одной цепи. Свиридов не поверил ей, как и Андрейченко, но она-то знала точно, что ни в чем не виновата. Кто-то искусно использовал ее, и этот кто-то очевидно собирался