– Помянем моего Колю, – Ганна всхлипнула, прикрыв ладонями лицо, – хорошим был отцом нашему Карпо.
Не чокаясь выпили. Праздник получался невеселый. Вспомнили хорошими словами, убиенного войной раба Божьего Николая. Как же необходим был все эти годы отец для Карпо, защитник, кормилец и просто родной человек, как несладко пришлось Ганне без мужа тянуть хозяйство и воспитывать сына.
От очередной рюмки Карпо отказался:
– Я пойду, – он встал из-за стола.
– Подожди, – попытался остановить его Трофим.
– Иди, сынок, дело молодое, иди, – понимающе кивнула мать, – что ты будешь сидеть здесь со стариками. Полина, небось, заждалась.
Карпо вышел, а счастливая мать повернулась к Тосе, сказала:
– Хорошая и работящая жена будет у Карпо. И он ее любит без памяти. Как зачарованный весь сенокос к ней рвался.
– Ганна, не спеши! Ой, не спеши!
– Ты о чем это? Дивчина красивая, статная, умом не обиженная. С парнями не шляется! Любят они друг друга! К тому же, я приметила, уже живут вместе. Что еще нужно?
– Тогда права ее мать! Принесет в подоле.
– Если и принесет, то к нам! – глаза Ганны радостно засветились.
– Опять ты торопишься, бежишь куда-то. Дело совсем в другом. Полину я знаю, но боюсь, чтобы Карпо там не обжегся.
– О чем еще я не знаю? Говорите!
– Я хорошо знаю ее отца. Царю служили вместе. Он без выгоды ничего не делает, – вступил в разговор Трофим.
– Что в этом плохого? – скорее по инерции спросила Ганна, хотя первые ростки тревоги уже рвались наружу, сердце выбивало неровную дробь, – сказывайте, что говорят на вашем крайку? Говорите, ничего не утаивайте.
– Что утаивать? Не отдаст Полозов Полину за Карпо. Он знает, что сын скотопромышленника глаз на нее положил. А мы кто, голытьба с прорехами на штанах! – Трофим горестно махнул рукой и отвернулся.
– Ходит этот рыжий пузан за ней, как нитка за иголкой, – добавила Тося, – ты не знала? Все село об этом бает.
В хате быстро темнело. Трофим очистил от копоти стекло лампы, аккуратно подрезал фитиль и наконец зажег его. Неяркий, чуть колеблющийся свет высветил хмурые лица людей, которым жизнь не давала роздыху, ставя препятствия одно за другим.
В дом Трофима Курилова рысцой вбежала соседка, которую звали Танька-брехло. Со свежей новостью она не могла дожить до утра, такое нужно срочно донести до ушей, неважно чьих, иначе не уснуть.
– Ой, Тосю!!! Я такэ щас почула, таке почула, – увидев Ганну, она запнулась и прикрыла рот ладонью, виновато завертев головой.
– Говори уж теперь, если язычок проболтался.
Соседка виновато закрутилась на месте.
– Та я точно не знаю. Ничего казать не буду. Лучше я пиду.
– Говори, что знаешь, – наступала на нее Тося.
– Кажуть, шо хто-то побыв Андрия – сына нашего богача-татарина, – она опять опасливо взглянула на Ганну.
– Кажи всэ! – почти крикнула Тося.
– Шо казать? Шо казать? Я точно