Мысли Ведева перенеслись в Иерусалим. Во время последнего его визита Шапиро был очень грустным. Как странно, но в тамошнем университете у него были точно такие же неприятности, как у него, Ведева, тут. Хотя, что тут странного, наоборот, все абсолютно закономерно. Несмотря на внешние отличия, менталитет у людей везде одинаков. Именно об этом они тогда говорили с ним, вернее, спорили. У них возникла тема богоизбранничества еврейского народа. Как ни странно, Шапиро, будучи евреем богоизбранничества отрицал, а он чистокровныq русский настаивал на истинности этого утверждения. Он тогда доказывал, что единобожие – самая великая идея из всех существующих на земле. А потому ее носители обречены на сильнейшие гонения и великие жертвы.
Как жаль, что им не удалось договорить, он должен был возвращаться срочно в Москву, его ждал развод с женой, который нельзя было пропустить. Теперь ему это представляется сущей глупостью. Ну, не развелись бы тогда, развелись бы месяцем позже, разницы никакой. Их семейная жизнь все равно уже разрушилась. И восстановлению не подлежит, как разбитый вдребезги кувшин.
А почему бы ему не отметить свою вновь обретенную свободу походом в ночной клуб? Снять женщину, позаниматься любовью. Он уже больше месяца постится, словно монах. А при его темпераменте – это сродни боевому подвигу. Наверное, жена правильно сделала, что не стала терпеть его измены. С ее житейской точки зрения он явно превысил их лимит, на который было рассчитано ее терпение. А его философию любви она никогда не воспринимала, даже на первоначальной стадии их отношений, а в конце их совместной жизни так просто возненавидела.
Ведев вдруг прибодрился. Все же уход из университета отрицательно сказался на его эмоциональном состоянии. И ему срочно нужно подзарядится положительными эмоциями. И желательно в приличном количестве, чтобы надолго хватило.
Он почувствовал, как засевшая тяжесть в груди ослабла. Она еще не исчезла совсем, но уже не так давила на сознание. Какая все же это хрупкая и неустойчивая конструкция – человек. Любой пустяк способен ввергнуть его в отчаяние, бросить в объятия ощущению, что жизнь кончилась. И точно такой же пустячок – возродить надежду, что впереди еще много чего хорошего. А то и просто сделать счастливым.
Ведев углубился в размышления. В такие минуты он так глубоко уходил в себя, что окружающий мир переставал для него существовать. Жена всегда боялась этих его, как она их называла, транскосмических состояний и всячески пыталась его выводить