Однако факт остаётся фактом, обида налицо. Вернее, на лице.
Проклятье, ну почему на всё надо так болезненно реагировать!
Я плюхнулся в кресло и прикрыл глаза. Тут же представилось, что и она вот так же сидит сейчас в кресле… с потерянным видом. Какого демона именно такой её образ возник перед мысленным взором – понятия не имею. Но он возник.
Стало её жалко.
Жалко? Кодо?!
Гирзел, ты в своём уме? Откуда такое сочувствие к белобрысым?!
Нет, ты это брось! Поддался минутной слабости и хватит!
Однако прошло ещё с четверть часа, а проклятая слабость никак не проходила.
Рывком поднялся с кресла, заходил взад-вперёд по гостиной. Внутри бушевал огонь противоречия, грозивший разрастись в масштабный пожар.
Как сделать так, чтобы и её вернуть, и лицом в грязь не упасть? Сколько ни размышлял, одно исключало другое.
А время утекало. Скоро соберётся стая оборотней, и всем будет уже не до ёлки.
Нет, придётся всё-таки наступить на горло своей гордости. Иначе… В общем, я должен это сделать!
Дэйнария
Оставив чёрного наслаждаться одиночеством, пошла в свои покои. Села в кресло, подпёрла рукой подбородок и застыла в таком положении.
Это ж как нужно ненавидеть, чтобы одно моё приближение раздражало настолько! И ладно, если бы действительно впритирку стояла – так нет, между нами худенький человек мог бы бочком протиснуться.
Впрочем, какое дело до расстояния, когда я противна ему по определению! Он же не мог спокойно находиться со мной в одной комнате, пока не выжил меня оттуда.
Теперь наверняка празднует маленькую победу Мадо над Кодо. Только как бы он на радостях про ёлку не забыл. У него там работы непочатый край. Но ничего, раз считает, что способен в сжатые сроки нарядить ёлку в одиночку, пускай наряжает.
Эх, а я-то уж размечталась, что после совместного полёта в Судогду хоть какое-то взаимопонимание наступит. Это было наивно. Очень наивно.
Почему-то вспомнился маленький дракончик, которого Мадо держал в руке. Мне всегда казалось, что точно такой же симпатичный добрячок живёт где-то внутри него самого. Возможно, так и есть… но глубина, где он окопался, пугает своей бесконечностью. А уж после таких актов презрения, как сейчас, возникает убеждённость, что это и вовсе иллюзия.
Я вздохнула и переместила подбородок на кисть другой руки. Некоторое время вообще ни о чём не думала, стараясь абстрагироваться от жестокой действительности. Однако не сказать, чтобы это получалось.
Ладно, остановимся на том, что мне крайне не повезло с соседом, и моя задача – вытерпеть его эти полгода. Мы с ним чужие, и с этим пора смириться.
Установка прозвучала в голове твёрдо, но как-то не очень естественно.
В этот