– Никак переговорщики пожаловали? – встрепенулся Мстислав Романович и с надеждой посмотрел на князя Дубровицкого. – Неужто всё обойдется?
Он тут же приказал освободить проход для парламентёров и вышел к ним навстречу. Держа перед собой крест, Плоскиня изложил условия Субэдэя:
– Хан моголов Субэдэй велел передать русичам, что он уважает храбрых воинов и дарует всем жизнь. Великий хан обещает, что если вы сложите оружие, то ни капли княжеской крови больше не прольется. Но ваша жизнь будет стоить дорого и вам за нее придется заплатить выкуп. А пока ваши сородичи будут его собирать, великий Субэдэй приглашает ханов урусов быть его гостями.
– Красиво гутаришь, воевода, – ответил ему Мстислав Романович, с недоверием поглядывая в сторону сопровождающих Плоскини. Узкие глазки монголов так и шныряли по сторонам, будто что-то выискивали. – Только нам не ведомо – правду ты говоришь, аль брешешь, как шелудивый пес.
– Истинную правду говорю, княже. Всё, что велел сказать тебе Субэдэй, передал слово в слово, – при этом Плоскиня перекрестился и поцеловал крест, который так и продолжал держать перед собой.
Среди дружинников прокатился одобрительный шум: «Не брешет, Плоскиня. На святом кресте клятву дал. Ей-богу, не брешет».
Древнерусские князья поверили Субэдэю и Джэбэ. Сняв с перевязей свои мечи и вынув из-за голенищ ножи засапожные, князь Киевский Мстислав Романович Старый, князья Турово-пинские Александр и Андрей Дубровицкие направились в Ставку монгольских полководцев.
Их сбили с ног и скрутили за спиной руки уже перед самим шатром Субэдэя. Монгольский полководец выполнил свое обещание – ни одной капли княжеской кровушки пролито больше не было. По его приказу всех взятых в плен древнерусских князей повалили на землю, сверху постелили деревянный настил, и монгольские ханы уселись на него праздновать свою победу.
Юродивого монголы не тронули. Дали для порядка пару тумаков, пустили юшку из носа и отпустили. Плошка долго бродил по стойбищу монголов, пока, наконец, не вышел к месту пира их ханов. Выхватив из-за пояса свой деревянный меч, он раз за разом бросался на стражников, пытаясь подойти поближе. Те, смеясь, отталкивали его, били по спине ножнами своих сабель или древками копий. Упав в очередной раз на землю, Плошка заплакал от бессилия, размазывая по лицу слёзы и грязь, а потом прислушался. Со стороны деревянного помоста донесся тихий стон. Потом еще один. И еще… Ему показалось, что это стонет и вздыхает сама земля Русская.
Святогорская пустынь
Местность под названием «Святые Горы» на берегах Северского Донца впервые упоминается в 1526 году в «Записках о Московских делах» австрийского посла при московском дворе Сигизмунда Герберштейна, где он упоминает воинов, «которых государь по обычаю держит