Приоткрыв покрывало, Новгород-Северский князь увидел маленькое личико ребенка, который морщился от холодного воздуха. Бережно прижав его к груди, князь заплакал.
Битва на Калке
Почти 800 лет назад, в 1223 году, в истории Киевской Руси произошло событие, в значительной мере изменившее ход ее развития. Древнерусские воины впервые столкнулись с монголами – народом до этого времени неизвестным ни на Руси, ни в Европе.
Преследуя половцев, 30-тысячное войско монголо-татар достигло берегов Днепра. Потерпев первые неудачи в стычках с грозным противником, половецкие ханы обратились за помощью к древнерусским князьям. На военном совете, который состоялся в Киеве, было принято решение помочь половцам и встретить врага на его территории, т. е. в степях Северного Приазовья. Пытаясь помешать созданию военного союза между Киевской Русью и половецкими ханами, монголы направили к русичам свое посольство с предложением мира. Киевский князь Мстислав Романович Старый не только отверг это предложение, но и выдал членов посольства половцам, которые их убили.
Переправившись через Днепр, древнерусские дружины, преследуя отдельные отряды монгольской конницы, углубились в степь и 28 мая 1223 года достигли верховьев реки Калка. По всей видимости, под этой речкой летописцы имели в виду современную речку Кальчик, правый приток Кальмиуса.
Битва состоялась 31 мая 1223 года. Воспользовавшись распрями между древнерусскими князьями и несогласованностью в их действиях, монголо-татары нанесли сокрушительное поражение объединенным силам Киевской Руси и половцев.
Наш батюшка дурачок,
Он плывет на другой бережок.
Родной дом позади,
Домовина впереди…
Гнусавый голос юродивого Плошки звонко разносился над водами Славутича[51], вызывая у одних улыбку, у других гнев.
– Да замолчи ты, окаянный, – в сердцах прикрикнул воевода Петеля и замахнулся на юродивого ножнами своего меча. – Каркаешь мне здесь… И без тебя воронья хватает…
Лодка покачнулась, и сидевший на веслах князь Александр Глебович с неодобрением посмотрел в сторону своего воеводы. Кошка между ними пробежала еще вчера, после княжеского совета, на котором было принято решение переправиться на левый берег Славутича и, выследив отряды степняков-монголов, дать им бой. Узнав о таком решении, воевода Петеля долго убеждал своего князя погодить и не торопиться с переправой.
– Ты, воевода, видать совсем из ума выжил, – еле сдерживаясь, ответил ему князь. – Мы ж не девки какие, чтобы в плавнях отсиживаться да за спины других прятаться. Ты себе это как разумеешь? Все князья со своими дружинами в бой выступят, а мы, значится, погодим?
– Выманывают они нас, княже, ей-богу, выманывают, – при этих словах воевода размашисто перекрестился. – Хотят, чтобы мы подальше от батюшки Славутича в степь отошли, а там они как у себя дома. Устроят нам кровавую баню, чует мое сердце – устроят.
– Не