– Если я скажу “в аду”, это будет банально. А если скажу “в лаборатории” – ты сам догадаешься, в какой.
На лице Фила промелькнуло смешанное с раздражением недоумение. Он нахмурился.
– Я не долбанная гадалка. Говори прямо.
– Да всё просто, Фил. Три месяца назад я очнулся в отеле “Ройбос”. В этом теле. Сначала не мог даже нормально говорить и двигаться. Потом… пришли воспоминания. Лаборатория. Люди, снова и снова спрашивающие, что я помню. А я нихрена не помнил! Да и сейчас… Что-то возвращается. Убежище в трущобах. Тебя вспомнил. Прошлого лет до двадцати вообще нет, просто как стёрли подчистую.
– И всё это время ты был один? В отеле? – не особо скрывая недоверия, уточнил Фил.
Антарес хмыкнул. На его месте он бы тоже не поверил.
– Кто-то заботливый оставил мне запас жратвы, кредитных чипов и иммуностимуляторов. Потом я перебрался в убежище. Там стало проще.
Фил поставил на стойку чистый стакан и наполнил его до краёв.
– А я ведь похоронил тебя, – мрачно обронил он. – Без тела. Без правды. Когда человек так пропадает, ты сам знаешь, что это значит.
– Знаю, – кивнул Антарес. – Но ты всё сделал правильно. Настоящий Антарес сгорел в утилизаторах “Неофармы”, а я… Я всего лишь долбанная копия. Тот самый слепок, которым они трясут на каждом углу. Давай, что ли, выпьем за меня? Не чокаясь.
Он выпил. Фил – нет. Только снова смерил его тяжёлым взглядом.
– Одного не понимаю. Для чего? И почему ты? Ну хорошо, допустим ты просто оказался не в том месте не в то время, но зачем отпускать?
– Не знаю, – честно признал Антарес. – Я вспомнил одну женщину из “Неофармы”. Вряд ли моё появление в их гостеприимных лабораториях прошло мимо неё… Я с ней поговорю.
– Ты про свою корпоратскую суку? – перебил Фил. – Серьёзно? Я спишу на то, что твой новый мозг плохо соображает. Всё это – чистый трэш. И если ты снова попрёшься в пасть к этим ублюдкам – ты труп. Второй раз.
В этом был Фил. Суровый, готовый нашпиговать непрошенными советами. В другой раз Антарес мог бы просто отмахнуться. Сейчас снова закипала злость – ядовитая, идущая прямиком из новенького нутра.
– Я хочу знать, что произошло, – чеканя слова, сказал он. – Это тело… оно не моё. Понимаешь… я знаю, как держать нож. Как стрелять. Как задержать дыхание перед выстрелом из винтовки. Но это только в голове. А тело… не всегда слушается. Словно я играю в себя самого. Всё идёт с задержкой. Сейчас стало лучше, но всё равно это не тот я.
Антарес стиснул зубы. Фил мог сколько угодно пытаться накормить его здравомыслием, но ему никогда не понять, как это. Не ощутить на своей шкуре.
– Даже по ночам… – тихо продолжил Антарес. – В самом начале пару раз просыпался весь мокрый. Как ребёнок. Не от кошмаров, а просто потому что поначалу не мог полностью контролировать себя. Я, мать его, наёмник. А на деле – никто.
Руки против воли затряслись. Он схватил стакан, но тут же поставил