– Безуспешно?– Дал чёткую характеристику вылазке, по всей математической строгости.
– Это точно,– пробормотал из-под одеяла Чуриков.
После минуты полной тишины засвистел чайничек, но сразу никто то ли не заметил, то ли просто не хотел выключать, пока врач всё-таки не сообщил бухгалтеру, который полностью погрузился в свои мысли, глубокие… только ему подвластные. Поднявшись, он разогнулся, потянулся и трусцой побежал на кухню; Игнат Эдуардович тоже времени не терял и достал телефон из рюкзака.
– Позвонить бы жёнушке. Волнуется, наверняка. Я-то думаю, что сегодня домой мы всё равно не попадём, смеркается уж, а дождина какой! Вы, Александр Андреевич, не против?– Спрашивал профессор, укрывшись под бархатным красным одеялом, просматривая телефон.
– Меня дома, в отличие от тебя, никто не ждёт. Да и на работу не надо – пятница ведь! Я пока в кустики,– на этих словах он встал и скрылся за дверным косяком, а профессор ждал хозяина, чтобы спросить насчёт связи, а точнее о её наличии, потому как его устройство не ловило.
В ожидании Игнат отложил телефон в сторону и стал наблюдать за происходящим снаружи. Шли минуты, но профессор не наблюдал ни друга, ни коллеги, только орда капель на стекле. Он забеспокоился. Сверкнула молния, ведущая за собой оглушительный, с ног сбивающий гром, от которого Эдуардович, сидя в кресле, даже немного подпрыгнул и не удержался:
– Виталик! Саша!– Выкрикнул он со своего места, что есть мочи. Не услышав ответа, тот прокричал ещё.
Его начало настораживать отсутствие друзей; резким движением он скинул с себя тёплое одеяло и поднялся. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив своих товарищей снова, профессор зашёл в дверной проём. Странно… На кухне не было ни чайничка, ни хозяина, только тишь да гладь. Из коридора доносился прохладный ветерок. Игнат посмотрел направо: входная дверь была открыта и, судя по влажному полу, уже достаточно давно. Могли ли друзья его бросить? И зачем им это? У профессора началась лёгкая паника, но как человек в летах, старался не подавать виду и крикнул ещё раз: «Саша! Витыч!»– ни звука. Оставалось только одно – идти на улицу. Будто бы под действием мистических сил тот буквально пролетел довольно длинный коридор, а на выходе подобрал лежащую на рюкзаке винтовку; шагнул и очутился где-то. Там, но не здесь. Это сложно описать словами, однако то, что было до двери, и что было после, кардинально отличалось друг от друга; из схожего был только лес и почерневшая рожь.
Игнат Эдуардович не осмелился шагнуть за порог дома и встал, как вкопанный, устремив свой взгляд вперёд в тёмную даль. Вдруг небо будто воспламенило. Всё на мгновенье осветилось ярким фиолетовым пламенем. Как и всегда, гроза ведёт за собой гром, правда тот оказался настолько оглушительным, что от возникшего грохота профессора сбило с ног, и тот будто ребёнок, услышавший шум, закрыл уши руками и привстал на одно колено, но, как бы он не старался,