– Роберт?
– Ты пришла, – как ни в чем не бывало откликнулся муж. Он закусил губу и провел рукой по волосам. Обеспокоенность на его лице смутила Софи. Хмыкнув, она положила сумку на стол и включила свет. Муж не протянул руки для объятий как обычно, а, подойдя, всего лишь слегка коснулся губами ее макушки и после уселся на диван в гостиной, теребя свои пальцы. Софи отшатнулась и, чувствуя, как сердце разошлось, взволнованно поинтересовалась:
– Что с тобой не так?
– Нам нужно поговорить.
– О чем? – она попыталась улыбнуться, не выдавая тревоги. На самом же деле ее трясло. Она обняла себя руками. Софи не знала, чего ждать, и была безмерно напугана: плечи тряслись, а тело подрагивало кк на жутком холоде.
– Я должен был давно тебе об этом сказать.
– О чем? – София сглотнула застрявший в горле ком, выпрямилась и от напряжения с силой сжала челюсти.
– У меня есть ребенок.
Софи застыла. В груди что-то кольнуло. Хлопая глазами, она смотрела на мужа и не понимала, послышалось ей или нет. Роберт молчал, прожигая жену взглядом. На его лбу разгладились морщинки и казалось, что он абсолютно спокоен. Но его лицо было красным, а глаза блестели. Он постоянно теребил то пальцы, то ворот рубашки. Хотелось думать, что это шутка. Роберт любил шутить, но редко когда это хорошо получалось.
– Роберт, это не смешно, – Софи еле слышно выдохнула и сделала вид, что не восприняла его слова всерьез, но на самом деле внутри постепенно разрастался всепоглощающий страх. Это не могло быть правдой. Он не мог… Но, когда они встретились взглядами, Роберт сменился в лице. Пугающая уверенность в его глазах твердила, что это все реальность.
– А правда вообще… штука не смешная.
Роберт был слишком чужим, каким Софи никогда его не видела. Казалось, будто он играл в игру. Его лицо побелело. Пустым и равнодушным взглядом он отпугивал жену. София поджала губы, не желая продолжать разговор сейчас. Она не знала, как реагировать. Сказать, что не ожидала? Это и так понятно. Сделать вид, что не удивлена? Это будет казаться глупо, будто она и не была уверена в его верности. Она всегда доверяла мужу. А сейчас оказалось, что зря.
– Прости меня. Я не мог больше скрывать. Она родилась год назад, но это не моя…
– Нет! Я не хочу больше ничего слышать.
Софи подошла к мужу, оставив между ними небольшое расстояние, и заглянула в лицо. Оно было пустым и безжизненным, словно никогда и не горел в муже огонь той самой верной любви. Но в его глазах точно застыла тонкая пелена слез. Софи была готова взорваться от накатившей злости: