Закончив со швом, Хлебников обшивает грудную клетку ватой.
ХЛЕБНИКОВ: В приемном покое всех разогнал и в прозекторскую пришел. А я сплю – не слышу. Но когда он над ухом заорал, я проснулся и сел на столе. Я сел, а он, сердешный, лёг. Еле в чувство его привели.
Серафима улыбается.
СЕРАФИМА: Дед, я эту историю на третьем курсе слышала.
ХЛЕБНИКОВ: Это радует. Значит, мои подвиги в народ пошли.
СЕРАФИМА: И произошло это в Москве.
ХЛЕБНИКОВ: Это они напутали.
Серафима с пробами, собранными на предметных стеклах, идет к столу. Усаживается за него и придвигает к себе микроскоп. В прозекторскую заглядывает Бабушкин.
БАБУШКИН: Владимир Иванович, к вам можно?
Хлебников накрывает труп белой простыней и снимает резиновые перчатки.
ХЛЕБНИКОВ: Заходи. Сейчас чайку сварганим. Перекусим.
Бабушкин кривиться.
БАБУШКИН: Спасибо, но в другой раз.
ХЛЕБНИКОВ: Как скажешь! Мое дело – предложить.
Бабушкин проходит по прозекторской и садится рядом с Серафимой.
БАБУШКИН: Привет!
Серафима, не отрываясь от окуляра микроскопа, отвечает:
СЕРАФИМА: Привет.
БАБУШКИН: А вы, Владимир Иванович, как всегда, Серафиму грузите.
Хлебников тщательно моет руки под краном.
ХЛЕБНИКОВ: Ей полезно. В университете – теория. Э здесь – практика. А она – великая сила. Без неё не обойтись.
БАБУШКИН: Согласен.
Серафима делает записи в акте обследования.
БАБУШКИН: Владимир Иванович, что скажете о покойнике? Есть уже какие-то выводы?
Хлебников вытирает руки белоснежным полотенцем.
ХЛЕБНИКОВ: Первые? Конечно? Сам посмотри!
Бабушкин машет руками.
БАБУШКИН: Не надо. Я вам верю.
Хлебников хмыкает.
ХЛЕБНИКОВ: Молодой человек, лет тридцати. Крепкого телосложения. Вероятно, в прошлом был спортсменом.
БАБУШКИН: Значит, убийца должен был постараться, чтобы уложить его на дыбу?
ХЛЕБНИКОВ: Правильно мыслишь, Шерлок Холмс.
У Бабушкина звонит мобильник. Он достает его из кармана и отвечает на звонок.
Дунаев, оставшись один, звонит по мобильнику Бабушкину.
ДУНАЕВ: Как машина?
БАБУШКИН: Поехала. Ты оказался прав. Проблемы с бензином.
Дунаев удовлетворенно кивает.
БАБУШКИН: Что тебе удалось выяснить?
ДУНАЕВ: Покойник – выпускник института Лесгафта.
БАБУШКИН: Это он тебе сказал?
ДУНАЕВ: Нет. У него на форме институтский значок был.
БАБУШКИН: Это совпадает с выводами экспертов. Они говорят, что покойник был спортсменом.
ДУНАЕВ: Отправляйся в институт. Может там узнаешь его фамилию.
БАБУШКИН: А ты?
ДУНАЕВ: А я – в компанию «Воин», которая занималась охраной музея.