А теперь Костя… Он нашёл ключ к моему сердцу, к моей самой болезненной точке и безжалостно им воспользовался. У меня связаны руки. Моя гордость, мои принципы… Все это ничтожно мало по сравнению со здоровьем мамы. Я не могу пожертвовать её жизнью ради своей уязвлённой гордости. Никогда. Эта мысль пронзает меня острой болью, словно раскалённое лезвие.
– Прости, Тань. Но ты не даешь мне другого выбора, – пожимает плечами Костя, сверля меня своим стальным взглядом. В его глазах ни капли раскаяния, только холодный расчёт.
– Выбор всегда есть, Костя. Остаться человеком или… – запинаюсь, думая о том, как бы более мягко озвучить то самое слово, которое настойчиво крутится в голове.
– Или, Таня, – кивает он в ответ, догадываясь, что я имела ввиду. – О Виолетте никто не должен узнать, ты меня поняла?! Ни одна живая душа, – строго чеканит он, сложив руки на груди.
– Поняла, – с нажимом протягиваю я в ответ. Сама понимаю, что если кто-либо узнает о девчонке, то слухи расползаются по всему городу с молниеносной скоростью. И мне… Стыдно! Черт возьми, мне очень стыдно, что я была такой глупой, наивной и слепой. Чувство глубочайшего позора жжет меня изнутри, перемешиваясь с горьким раскаянием и безысходностью.
Подумать только… Я беззаботно жила все эти долгие в счастливом, как мне казалось, браке, и даже не догадывалась, что все это время у Кости росла ещё одна дочь. И я даже не думала, что спустя столько лет он откроет мне свое истинное лицо.
– На завтра все остается в силе, – сухо чеканит он, намекая о праздновании юбилея одного из своих близких друзей.
Мало того, что я не слишком сильно люблю такого рода шумные мероприятия, так мне ещё придется улыбаться всем в глаза и делать вид, что все хорошо. Что прямо сейчас в нашей квартире не поселилась какая-то непонятная девка, которая выдает себя за дочь Кости.
– Держи. Купи себе что-нибудь, – Костя ленивым движением достает свой бумажник и вытягивает оттуда несколько пятитысячных купюр.
Бросает их на стол, причем делает это с таким видом, будто бы я сейчас должна ему в ноги кланяться.
– Думаешь, что сможешь купить моё прощение? – фыркаю я, презрительно смотря на деньги.
– Думаю, что лучше ты займешься шоппингом, нежели будешь грузить свой мозг событиями двадцатилетней давности.
– Пошел ты, – рычу я грубо в ответ, беру в руки купюры и швыряю их прямо в лицо предателю. – Лучше отдай их своей новой дочке. Чтобы она свалила куда-нибудь на другой конец света.
– Я же сказал, что завтра ты о ней и не вспомнишь, – глухо цедит Костя, смотря на меня угрожающим взглядом.
– Такое невозможно забыть!
– А ты забудешь, – стоит на своем предатель. Какой же он упертый!
– Даже не думай… – устало выдыхаю я в ответ, чувствуя, как от всей этой жуткой ситуации у меня разболелась голова.
– Все, Тань, хватит препираться, – кажется,