Других их соратников – Ярома Панайота Георгиева и Мискетова Атанаса Дойчева – в Болгарии также ждал смертный приговор болгарского военно-полевого суда.
Несмотря на это, все без исключения кандидаты приняли приглашение Дубовика и пришли на встречу. Она состоялась в административном корпусе стадиона «Динамо». На ней также присутствовал сотрудник 1-го управления НКВД СССР лейтенант Александр Галкин. Ему предстояло с позиций советского Полпредства в Софии координировать работу руководителей групп резидентуры. Это была непростительная и, к сожалению, не последняя ошибка, допущенная подчиненными Судоплатова. То ли горячка первых военных дней, то ли абсолютная вера в людей, которые не раз смотрели смерти в глаза, заставили Дубовика и Галкина пренебречь главным и святым правилом в любой спецслужбе – конспирацией. Участники будущей РДР «Братушки» не только увидели друг друга в лицо, но и теперь знали своего будущего координатора – Галкина!
В последующем одна ошибка породила другую. Дубовик и Галкин, видимо, понадеялись на многолетний опыт нелегальной работы ее участников, не провели требующийся в таких случаях подробный инструктаж по мерам конспирации и сохранению в тайне содержания состоявшегося с ними разговора. Как следствие, отдельные наиболее несдержанные и горячие проговорились в кругу близких друзей о скорой высадке разведывательных групп на черноморском побережье Болгарии и последующей подготовке восстания. Позже выяснилось, что кроме самого Георгия Димитрова, ряд членов болгарской секции в Коминтерне был в общих чертах осведомлен об особой миссии «Братушек». Как результат, произошла банальная утечка информации о предстоящей операции.
Поэтому не удивительно, что уже 7 июля 1941 года из 3-го отдела 1-го управления НКГБ СССР на имя Судоплатова поступила ориентировка «О расконспирации задания». В ней сообщалось:
«…О фактах распространения гражданином Болгарии «П» слухов о том, что, якобы по поручению НКВД СССР он должен вылететь на самолете в Болгарию с каким-то заданием».
Павел Анатольевич отреагировал незамедлительно и потребовал от Эйтингона, Дубовика и Галкина:
«…Срочно отозвать из групп лиц, отрицательно зарекомендовавших».
К сожалению, его решение оказалось запоздалым, слухи о предстоящей высадке разведгрупп в Болгарии с целью организации восстания пошли гулять среди более чем тысячной болгарской диаспоры коминтерновцев, проживавших в Москве. Поэтом нельзя было исключать того, что уже на этом этапе операции гитлеровские спецслужбы