– Ты почти готов, – шептали они хором.
Утром Нейтан находил на полу лужи чёрной смолы. Они пульсировали, словно имели сердце.
***
Рене пришла на четвёртый день. Её рыжие волосы были спрятаны под капюшоном, а в глазах – сталь.
– Они вскрыли твою квартиру, – бросила она на стол папку. Внутри – фото: стены, исписанные формулами, и трупы в лабораторных халатах. У всех – спиральные ожоги. – Это их неудачные эксперименты. Они пытались повторить Пранаяму.
Нейтан листал снимки. На последнем – человек с раздутыми лёгкими, прорвавшими грудную клетку.
– Зачем ты здесь? – спросил он.
– Потому что ты спас Эмили. И потому что у меня свои счёты к «Вентайзен». – Она закатала рукав. На запястье – шрам в форме змеи. – Они называли нас «исправимыми».
***
Они пришли за ним на рассвете.
Фургоны окружили мотель. Люди в чёрных масках, с устройствами, похожими на глушители, высадились бесшумно. Нейтан чувствовал их – через вибрацию воздуха, через запах адреналина.
– Беги через подвал! – крикнула Рене, доставая пистолет.
Он не послушался.
Цикл 18. Задержка – 8 минут. Мир замедлился. Пули зависли в воздухе, как пчёлы в янтаре. Нейтан двигался меж них, ломая руки нападавшим с лёгкостью сминания алюминиевых банок. Когда дыхание кончилось, вокруг него лежали семь тел. Их маски треснули, обнажив лица…
Лица с чёрными прожилками под кожей.
– Они уже заражены, – прошептала Рене.
***
Убежищем стал тоннель под старым вокзалом. Здесь, среди граффити и шприцов, Нейтан достиг Цикла 24.
Задержка – 12 минут.
Время остановилось. Стены тоннеля рухнули, открыв бесконечную пустыню под раскалённым зелёным солнцем. Над дюнами плыли создания из света и песка, напевая на языке, от которого кровоточили уши. Одно из них указало на него пальцем-лучом:
«Ты нарушил договор. Дыхание не принадлежит тебе».
Рене трясла его, когда он очнулся.
– Ты исчезал, – в её голосе впервые дрожал страх. – На десять минут.
Нейтан взглянул на свои руки. Кожа мерцала, как подёрнутая инеем.
***
Они нашли её в тоннеле на следующий день.
Девушка лет двадцати, в форме «Вентайзен». Её горло было перерезано, но не ножом – словно невидимой нитью. В руке – записка: «Открой врата, или следующей будет твоя рыжая».
– Это не они, – сказала Рене, бледнея. – Это оно играет с тобой.
Ночью Нейтан вышел в пустырь за вокзалом и начал Цикл 24 снова.
– Явись! – крикнул он в пустоту.
Воздух разорвался. Существо из пролога – с кожей, как жидкий графит – стояло перед ним.
– Ты зовёшь