Таких проявлений чувств к ней с его стороны, никогда не было. Луиза заплакала, прижимаясь к брату. Да и Сардор понимал, что скорее всего, они больше никогда не увидятся и словно прощаясь с сестрой навсегда, он впервые в жизни поцеловал её в нежные щёчки. Луиза, раскрыв свои серо-голубые глаза, ошарашенно смотрела на брата, смутив его этим.
– Пошли, я сам посмотрю, чтобы ты удобнее села в машине, – уводя девушку за руку к стоянке, сказал Сардор.
Крепкий, сильный, серьёзный, если не сказать угрюмый, Сардор прослезился, расставаясь с сестрой, но тут же отвернулся от неё.
– Она не должна видеть моих слёз, чего доброго, захочет остаться, – подумал парень, быстро стряхивая слезу.
Убедившись в том, что на заднем сидении сидят две женщина, одна старше другой, Сардор разрешил Луизе сесть рядом с ними. Вскоре, вернулся водитель, в сопровождении молодого мужчины, четвёртого пассажира и усадив его на переднее сидение машины, сам сел за руль.
– Онажон? Потаха килин (помолитесь), – обернувшись назад и обращаясь к женщине, что была постарше, попросил водитель, держа ладони перед собой.
– Бисмилляхи Рахмани Рахим… Чтобы наш путь был безопасным и светлым, аминь… – сказала женщина и все сидевшие в салоне машине, обвели ладонями лица.
– Аминь… – прошептал водитель, заводя машину.
Сардор стоял, засунув руки в карманы брюк и угрюмо смотрел им в след. Луиза, обернувшись, долго смотрела на брата и слёзы текли из её красивых глаз. Ей казалось, что она простилась не только с братом, но и со своим детством и юностью.
– Я ведь даже с мамой не попрощалась… простите меня, ойижон… – думала Луиза, испуганно посматривая в окно машины.
Девушка впервые выехала из дома, впервые осталась одна, всё ей казалось сном, но каким? Наверное страшным, ведь всё вмиг изменилось и ей было неведомо, что её ждёт впереди и было реально страшно. Теперь рядом с ней не будет ни брата, ни, тем более, матери, которая давно жила своей жизнью. Дети бывают эгоистичны, зачастую, не понимая своих родителей.
Конечно, отец не должен был их бросать, а мать, оставшись одна… она была молода, ей тоже хотелось счастья, хотелось, чтобы рядом было крепкое плечо. Соседи осуждали Мухаббат, считая, что она не должна была оставлять довольно взрослых детей одних. Если бы хотя бы сын был женат, да и дочь замужем, тогда можно было понять. Но Мухаббат – молодая женщина, она смалодушничала, оставив детей, думала о себе, что ж… такова была правда жизни, которую принимали.
Проводив сестру, Сардор пошёл прямиком в отделение милиции и спросил у входа, где можно написать заявление.
– Какое заявление, парень? Иди отсюда! – прикрикнул на него молодой человек в форме, который, видимо, дежурил на входе в отделение.
– Акя? Мне нужно, пропустите к начальству, – вновь попросил Сардор.
– Здесь тебе что, проходной двор? Давай, иди отсюда! – ещё более строже повторил милиционер.
– Акя? Да поймите