Отец осторожно вытащил мужчину из машины и уложил на носилки. Удивленным взглядом окинул корону, которая все также была зажата в кулаке.
– Так, дочь. Если он под кайфом, я сразу же звоню Марату. И не спорь!
– Хорошо, – вздохнула обреченно.
Мы осторожно подняли носилки и под удивленные возгласы сестричек понесли к крыльцу. Если «принц», и правда, просто хорошо отдохнул сегодня вечером, то я получу сполна за свою доброту. Мало того, что придется объясняться с полицией, так еще и Марат приедет. Да что там? Примчится! Он бы сюда каждый день приходил с удовольствием, но не приглашают. Я попросила не делать этого. Но по случаю обязательно нагрянет. И ждут меня долгие душеспасительные разговоры про неосмотрительности, безосновательный риск и прочее. Потом он плавно перейдет к тому, что такой нежной и ранимой девочке, как я, обязательно нужен защитник, и внезапно предложит свою кандидатуру. Точнее, это Марат считает, что внезапно. Я же давно все поняла и каждую нашу встречу жду с замиранием сердца. Не ровен час, с кольцом припрется. Тогда отделаться от него станет еще сложнее. Родители и так без конца подталкивают в эти отношения, устала отговорки искать…
Наконец, незнакомца уложили на диване. Под голову подушку, на ноги плед. Папа лично сунул ему под нос ватку с нашатырем. «Принц» вдохнул, кашлянул и открыл глаза.
– Вера, фонарик, – тут же скомандовал папа.
Сестра с готовностью подала требуемое. Родитель посветил в глаза мужчине – проверил зрачки. Удовлетворенно хмыкнул.
– Вроде не торчок, – пробормотал с ноткой удивления.
– Видите меня? – обратился к пациенту совсем с другой интонацией.
Участливо, даже ласково как-то. Будет расспрашивать, может, и прояснится что-то. Я как-то слишком эмоционально наблюдала за происходящим – была так взвинчена, что вцепилась в мамину руку. Она стояла рядом, сжимая стакан воды, который принесла на всякий случай.
– Да, – после небольшой паузы, мужчина кивнул.
– Меня зовут Дмитрий Михайлович, я врач. А это моя семья. Вам не о чем беспокоиться, мы поможем.
Незнакомец снова слабо кивнул. Представиться в ответ он не пожелал. Или просто не понял, что от него этого ждут.
– А как ваше имя? – подсказал ему папа.
– Корталиан, – слабо проговорил «принц», а заметив наши вытянувшиеся лица, пояснил. – Корт.
Можно подумать, так понятней стало. Никогда раньше такого диковинного имени не слышала.
– Очень приятно, Корталиан, – задумчиво протянул папа. – Вы помните, что с вами случилось? Вы приехали откуда-то издалека?
У папы были все основания задать такой вопрос. И дело тут не только в имени. Говор у «принца» странный какой-то… Точно неместный. Да и внешность. При свете это стало намного заметней – оливковая кожа, волосы с рыжеватым отливом и глаза такого глубокого цвета, что кажутся чуть ли не фиолетовыми. Ну и одежда – уж слишком странная и совсем не похожа на маскарадный костюм. Добротная, выглядит дорого. Как и корона, которую едва