Внезапно страница газеты промокла темным пятном – будто на нее упала капля воды. Потом вторая. Третья. Ира подняла глаза на потолок – он был сухим.
Капли падали из ничего.
Толстые, красноватые, с металлическим запахом.
Она отпрянула, когда одна упала ей на руку – теплая и липкая.
Капли крови.
В этот момент на кухне замигал свет и потух. Ира застыла, слыша только собственное прерывистое дыхание и…
Шаги.
Медленные, тяжелые, идущие по коридору прямо к ней.
Ира рванула было в спальню, но споткнулась о что-то мягкое – будто кто-то бросил ей под ноги подушку.
Из темноты ванной комнаты донесся знакомый шепот:
– Ты моя…
Свет на кухне снова моргнул так же внезапно, как и погас.
Квартира была пуста. Никакой крови. Девушка нервно поднялась на ноги и подошла к столу.
Газета, которая лежала на том же месте, была вполне реальной, только не такая уж и свежая. Ей была примерно неделя. Ира вспомнила как собственными руками вытащила ее из почтового ящика, вместе с платежками на квартиру, и бросила на столе. Читать газету она так и не стала, а выкинуть забыла.
Девушка быстро пробежалась взглядом по статье. Ее сердце бешено колотилось, а в голове была лишь одна мысль – нужно найти того журналиста, который писал о странных исчезновениях.
В конце концов с этим особняком у Иры было множество воспоминаний. Особенно одно, которое как теперь казалось девушке, очень похоже на то, что произошло с ней в последние часы. И которое она так отчаянно хотела забыть…
***
– Пять! Я иду искать! – Ира закончила считать и теперь уверенно шагала по темным коридорам старого особняка. Она фонариком освещала себе путь и все места, где могли прятаться ребята. Это было их правилом: кто водит у того и свет.
Девочка уже дошла до середины темного коридора, как вдруг услышала странный звук – тихий шорох за спиной, будто кто-то волочит по полу полупустой мешок. Фонарик, который она держала в руке, выскользнул из потных пальцев, свет захлебнулся в пыли, оставив лишь жёлтый кружок на паркете.
– К-кто здесь? – её нервный голос разбился о высокие потолки, вернувшись эхом: «здесь-здесь-здесь».
Вдруг ее тень шевельнулась не так. Не так как должна, не как человек – а словно чёрная лужа внезапно встала на дыбы, вытянувшись в длинные, костлявые пальцы. Ира отпрянула, но слишком поздно – что-то ледяное обвило ее запястье, впиваясь в кожу колючим холодом.
– Отпустите! – она рванулась к выходу, но тень тянула сильнее, ее ноги скользили по гнилому паркету. Вокруг потянуло сыростью и чем-то гнилым.
«Останься-останься-останься».Из темноты проступило лицо – вернее, его подобие: вмятины вместо глаз, дыра рта, слишком широкая, чтобы быть человеческой. Оно шептало что-то,