– Хорошо, шеф, – кивнул здоровяк. – Я в палатку…
Уходил Джон пошатываясь, в его голове не было никаких мыслей, кроме одной – ему требовался отдых. И он был рад, что командир его отпустил. Сейчас всё равно от его присутствия мало что зависит. Охранение выставлено, периметр прикрывают, да и намёка на врага нет. Он имел право отдохнуть. Но сможет ли?
Вслушиваясь в тишину, Джон направил взор в сторону палатки, в которой лежал раненый Андреас. Ничего не было слышно. Вообще. Словно там уже и не было живых людей. Но штурмовик прекрасно понимал, что это просто иллюзия, и если боли усилятся, то никакое лекарство не спасёт, только кома, полноценная, которую сможет обеспечить медицинская капсула.
Оказавшись в палатке, Джон начал медленно снимать с себя броню. Это следовало сделать снаружи, стоя в полный рост, но он забылся, залез, а вылезать уже было поздно, процесс разборки начался. И всего через десять минут уже закончился, после чего лицо штурмовика соприкоснулось с подушкой спального мешка.
Юмико ушла туда, откуда её сдернули ранее – в лес. Она не успела прошерстить все места, которые ей показались подозрительными. И она продолжила это делать, вкрадчиво наблюдая за всем, что происходило вокруг. И увиденное её радовало.
Природа тут восстанавливалась. Зверьё жило своей жизнью. Даже трое почти «приручённых» зверей крутились не так далеко, внимательно следя за той, кто дал им еды в критический момент. И не нападали, скорее сопровождали и признавали таким образом. По крайней мере в таком ключе думала девушка, смотря на этих странных для человека животных.
Яррив же стоял и наблюдал за миром из окон дома. В голове у него промелькнула мысль, что нужен лаз на крышу этого дома, чтобы там создать оборонительные позиции. И это следовало сделать сразу… но все сильны думать задним числом. Доделать можно, но сейчас это будет не к месту. Сначала спасти нового члена команды, потом думать обо всём остальном.
Лия продолжала смотреть и тревожно озиралась по сторонам. Её выкрученные на максимальную мощность имплантаты улавливали вообще все звуки леса. В голове у неё была каша. Ей было тяжело концентрироваться. Она слышала, как кто-то кого-то рвал на части в нескольких километрах от лагеря. Она слышала дыхание боевой подруги, словно та была в шаге. Она слышала удары крыльев пролетающих вдали птиц. Но, самое главное, она не слышала врага, его возможное нахождение где-то рядом. Она отчётливо запомнила, как работают механизмы его брони, как тарахтит двигатель их авто. Она прекрасно это всё помнила, чтобы в любой момент вычленить эти звуки из общей какофонии и сообщить об опасности остальным.
Время шло. Рен был сосредоточен на работе и постоянно говорил тихо сам с собой, думая, что его никто не слышит. Переставлял блоки, перепаивал провода, разрывал и заново создавал различные электрические цепи, убирал некоторые блоки и вставлял новые, которые были в отдельных защищённых полостях. И всё это время он не переставал думать об ответственности, про парня, который страдал.
И