– Людям незачем сюда возвращаться,– сказал он, старательно пряча в голосе нотки негодования.– Собери чум на большую пулку и проверь лыжи. Я посмотрю провиант. Надо выдвинуться до начала метели. И завтра к вечеру будем в поселке.
Девушка не могла скрыть своего восторга, хотя до конца не понимала, что заставило брата так быстро принять решение. Но это было неважно на фоне долгожданного приключения, которое сулило ей новые и давно позабытые ощущения:
– А зачем нам это барахло?– спохватилась она.– Обернувшись, я добегу туда засветло. А ты сможешь долететь и того быстрее.
– Собери чум и проверь лыжи,– настойчиво повторил Вал, показывая, что разговор закончен.
*****
Двигатель изменил звук, опустив его с неприятного свиста до глухого урчания. Самолет вздрогнул и провалился вниз, начиная снижение. Давление в ушах неприятно щелкнуло, сделав звуки отчетливыми и звонкими.
Майя вытянула ноги, до боли напрягла все мышцы, разгоняя кровь, и окончательно стряхнула с себя оцепенение сна. Она почувствовала себя разбитой и уставшей.
Дверь пилотов открылась, и молодой штурман высунул в грузовой отсек щекастое лицо:
– Подлетаем,– запоздало предупредил он.– Просыпайтесь. За Вами прямо на полосу подали машину.
Он еще какое-то время всматривался в девушку, расположившуюся на тюках, уложенных поверх ящиков с боеприпасами. В его глазах читалось открытое любопытство к необычной пассажирке, ради которой сначала задержали рейс на несколько часов, а теперь в нарушение всех протоколов устроили помпезную встречу. Но девушка, хотя и обладала удивительно хорошей фигуркой, лицом была далека от красавицы, а потому долго мужские взгляды на себе не удерживала. Штурман разочарованно закрыл дверь в кабину пилотов, не получив ни приятного зрелища, ни ответов на вопросы.
Майя и сама не знала этих ответов.
Конвой забрал ее по возвращении прямо из изолятора карантина, избавив от написания рапорта, и лишив шанса на отдых. Она слишком устала, чтобы чему-то удивляться, но порадовалась тому, что в изоляторе успела принять горячий душ. Он не только избавил от зловония, накопленного неделями, но и наполнил тело забытыми ощущениями. Горячая вода, казалось, проникала сквозь кожу, слизывала боль с натруженных мышц, наполняла теплом душу.
Ее и раньше бесцеремонно перебрасывали, переводили между подразделениями, но суть службы от этого не менялась. Очередная блажь какого-нибудь штабного умника.
Самолет грузно ударился о взлетно-посадочную полосу, вздрогнув всей тушей, которая заскрежетала, шаркая по полу плохо закрепленным грузом. Двигатели взвыли реверсом и толкнули девушку вперед.
Майя, не сопротивляясь инерции, соскользнула с мягких тюков на дрожащую палубу и, перехватив руками крепежные тросы, направилась по узкому проходу к хвосту самолета. Она подошла к грузовому люку в тот момент, когда гидравлика начала его опускать.
Военный аэродром ничем не отличался от других, размеренно