Может быть, идея родителей не такая уж и плохая?
Провести на берегу моря несколько месяцев перед экзаменами и хорошенько подумать о своей жизни. О друзьях, никто из которых до сих пор не написал девушке с вопросами вроде «где она?», «как она там, после вчерашнего?». О парне, который клялся в любви, но всегда находил отговорки, чтобы не помогать, не встречать и не встречаться. О жизни, которую она так смело и любовно опускает в унитаз.
– Ну что мы тут стоим, пойдемте в дом, не май-месяц всё-таки, – первым «отмирает» дедушка, заводя всех в коттедж. Пусть бабушка и любит называть жилище «маленьким летним домиком», на деле это самая настоящая усадьба: трехэтажная краснокирпичная громадина, которая летом утопает в зелени сада и зеленого винограда, растущего на переднем фасаде.
Эмилия осматривает место своего заключения на ближайшее время, подмечая все, пусть даже маленькие изменения: тут бабушка грядки изменила, а тут дед беседку перестроил, вон там летняя веранда расширилась… Девушка постоянно ловит на себе обеспокоенные взгляды бабушки, видит переглядки родителей, а в маминых глазах будто написан немой вопрос к отцу: не совершаем ли мы ошибку?
Но никто ничего изменить не может. Суд вынес приговор, который обжалованию не подлежит. Место и срок заключения определены.
– Ба, моя комната там же, где и была? – желая ретироваться как можно скорее, спрашивает Эмилия на подходе к дому. Поднимает голову, замечая несколько ласточкиных гнёзд и не снятую с Нового года гирлянду под крышей особняка.
– Да, внученька, – непонимающе отвечает бабушка, но вопросов не задаёт. Она берёт под руку папу и уводит его на серьезный разговор к беседке под предлогом того, что ей нужно всё-всё узнать о её давней подруге, которая переехала в Москву.
– Чудненько!
Эмилия берёт свой чемодан и очень быстро поднимается по лестнице, стремясь как можно скорее остаться в одиночестве. Тяжелый чемодан больно впивается в руку, нога цепляется за предпоследнюю ступеньку и девушка падает, не дойдя до холла второго этажа. Руку саднит, чемодан скатился в начало лестницы. Больно. Больно и руке, и колену, и душе. Девушка вздыхает, понимая, что сейчас нужно просто собраться и дойти с чемоданом до комнаты. Недовольно бухтя ругательства и жалобы на жизнь, Эмилия всё-таки доходит до двери в свою комнату. Точнее, к порталу в беззаботное детство.
Всё осталось прежним: везде гирлянды, которые четыре года назад дедушка развесил по всей комнате по её просьбе, плакаты на стенах, разрешение на размещение которых было получено у бабушки во время совместной лепки пирожков и слов о том, что Эмилия будет очень-очень хорошо учиться, если будет знать, что где-то далеко-далеко у неё есть свой уголок, который украшают фотографии великолепного Чонгука и милейшего Тэхёна. Даже плед на кровати всё тот же: огромный, мохнатый, словно халат, и очень теплый, уютный, а самое главное – пахнущий покоем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст