«Еще один искатель сокровищ, нашедший лишь дыру в бюджете», – подумал Дуди, стирая влажной тряпкой отпечатки пальцев клиента с тусклого стекла витрины. – «Надеюсь, его жена оценит этот кусочек латуни. Может, повесит на шею вместо бриллиантов».
Он вернулся за свой заваленный бумагами стол, массивный, из темного дерева, исцарапанный и отмеченный кругами от бесчисленных чашек кофе. Налил себе еще из старого термоса, вдохнул горьковатый аромат. Тишина лавки, нарушаемая лишь гудением кондиционера да далеким шумом порта, была его броней. Десять лет он строил эту крепость из пыли и тишины, сбежав от мира, где реальность была острее любого осколка древней керамики.
Звякнул колокольчик над дверью, возвещая не о посетителе, а о сквозняке, пробравшемся с улицы. Но на пороге, в полосе слепящего света, действительно что-то лежало. Не пакет, не конверт. Небольшая, грубо сколоченная деревянная шкатулка без каких-либо надписей. Он не слышал, чтобы кто-то подходил.
Дуди подошел, осторожно поднял шкатулку. Легкая, но сделанная из темного, плотного дерева. Никаких замков. Внутри, на подкладке из выцветшего бархата, лежал металлический диск размером с ладонь. Не золото, не серебро – тусклый, сероватый металл, теплый на ощупь. Поверхность была покрыта сложным узором из концентрических кругов и символов, которые он никогда раньше не видел. Странно знакомых и одновременно абсолютно чужих. И еще… диск едва заметно вибрировал. Низкая, почти подпороговая частота, ощущаемая скорее кожей, чем слухом.
Он поднес его к уху. Вибрация стала отчетливее, словно внутри жужжал крошечный механизм. Но диск был цельным, монолитным.
Из старенького радиоприемника на полке, настроенного на новостную станцию «Галей Цахаль», послышался взволнованный голос диктора: «…повторяем срочное сообщение. Необычная сейсмическая активность зарегистрирована в районе Стоунхенджа, Великобритания, а также у мегалитических сооружений Карнака во Франции. Ученые пока не могут объяснить природу явления. Сообщается о низкочастотном гуле и легкой вибрации почвы…»
Дуди замер, держа в руке теплый, вибрирующий диск. Холодное предчувствие, давно забытое ощущение из прошлой жизни, коснулось его шеи ледяными пальцами. Пыль в солнечном луче перед ним на мгновение словно застыла.
Глава 2
Вечер опустился на Яффо липкой, душной темнотой. Уличные фонари окрасили древние камни стен в нездоровый оранжевый цвет. Дуди запер массивную дверь лавки изнутри, щелкнув тремя замками. Ощущение безопасности было иллюзорным, он это знал, но ритуалы успокаивали. Вибрирующий диск лежал на столе под светом настольной лампы, отбрасывая причудливые тени.
Любопытство боролось с профессиональной паранойей. Кто оставил шкатулку? Почему именно ему? Связано ли это с новостями из Европы? Совпадение? В его прошлой жизни не верили в совпадения.
Он достал лупу, набор тонких инструментов. Металл диска был странным – твердый, но не хрупкий, без единого шва или признака обработки. Символы были выгравированы или вплавлены с невероятной точностью. Часть узоров напоминала кельтские спирали, часть – какие-то протошумерские пиктограммы, но цельной картины не складывалось. Вибрация не прекращалась, монотонная, гипнотизирующая.
Он попробовал поискать информацию. Не через обычный интернет – боже упаси. Старый, защищенный ноутбук, несколько слоев шифрования, выход через анонимные узлы где-то в Скандинавии. Он ввел описание символов, прогнал через базы данных по археологии, эзотерике, неопознанным артефактам. Ничего. Абсолютно ничего похожего.
Новости по радио и в сети становились все тревожнее. Резонанс теперь фиксировали по всему миру: в Ирландии, на Мальте, в Армении, даже на острове Пасхи. Сообщали о странных электромагнитных помехах, отказах навигационных систем вблизи древних камней. Ученые терялись в догадках: тектоника, неизвестное излучение, массовая истерия?
Дуди снова взял диск. Вглядываясь в переплетение линий, он вдруг поймал себя на мысли, что один из символов… он его где-то видел. Давно. Не в книге, не в музее. В старом альбоме с фотографиями деда. Его дед, Залман, историк-любитель, чудак, рассказывавший маленькому Дуди сказки о «хранителях» и «мире под миром». Дуди всегда считал это старческим бредом, попыткой придать значимость их ничем не примечательной семье.
Но символ… что-то вроде спирали, заключенной в ломаный треугольник. Он был вытиснен на обложке одной из дедовых тетрадей, которую Дуди мельком видел много лет назад.
Вибрация диска в руке, казалось, стала сильнее. Или это просто его пульс участился? Он встал и подошел к дальнему стеллажу, заваленному пыльными коробками с семейным архивом, который он все собирался разобрать последние десять лет. Где-то там, среди старых счетов и выцветших фотографий, могла ждать отгадка. Или новая