Крючок для пуговиц. Цепочка для часов. Катерина Крутова

эксперименты, чтобы вернуть к жизни если не дух умершей, так хотя бы ее тело. В этих историях профессор обитал на затерянном в тумане острове, где-то на задворках Империи, в жутком особняке, который населяли результаты его опытов – наполовину звери, наполовину машины – механикусы. Фрейлина была уверена, что невежественная чернь просто боится прогресса. Островная Империя славилась своими протезами – механические руки и ноги стали настоящим спасением для пострадавших в битвах вояк. Говорят, на улицах Лондона сплошь и рядом встречаются люди с искусственными частями тела. Это для провинциальной Балтии подобное было в новинку. Но, одно дело, насмехаться над суеверной служанкой, считающей, что механизмы порабощают душу, а совсем другое столкнуться нос к носу с настоящим механикусом в темной коморке у кресла мертвеца.

      Мари спряталась за спинку, наблюдая, как кот просканировал пространство желтыми лучами взгляда, а затем сел на пол и совершенно по-кошачьи принялся вылизываться и умывать мордочку.

      – Кис-кис-кис, – рискнула девушка, выглядывая из-за кресла. Механикус замер с задранной задней лапой и ослепил ее направленным светом, исходящим из глаз. Мари сощурилась, смиряясь с временной слепотой, осторожно протянула руку, точно предлагая корм, и повторила:

      – Кис-кис-кис, котик, иди ко мне, маленький.

      Животина не спешила поддаваться на уговоры, но умываться перестала. Осмелев, фрейлина сделала пару шагов в направлении кота, но тот явно сближения не жаждал. Ловко прыгнув, механикус оказался сперва на коленях мертвого иностранца, затем взвился ему на голову, нарушая идеальную укладку, а после, перемахнув через Мари, стрелой рванул к выходу.

      – Стой, тварюга! – потеряв осторожность, заорала девушка, кидаясь следом, не замечая, как зацепившись за дверной косяк, отрывается пепельно-розовый бант, а настроенная на громкую диктовку печатная машинка отстукивает на бумаге буквы.

      Через мгновение кот был уже на подоконнике распахнутого окна, а преследующая его Мари споткнулась, запнувшись о неудобную юбку, и, чертыхаясь, как кучер конки в бедняцком квартале, полетела на пол.

      Под добротным дубовым столом канцлера был толстый слой пыли, разбавленной пятнами пролитой жидкости и полосатыми, как тельняшки моряков, фантиками от мятных конфет, продающихся в порту в лавке имперских товаров. Фрейлина поспешила быстрее покинуть мусоросборник и вылезла из-под стола, как раз вовремя, чтобы наблюдать, как кошачья морда в гогглах хитро прищурилась, а затем, задрав хвост, механикус гордо вышел на широкий карниз и скрылся из виду.

      – Тварь блохастая! – в сердцах прошипела Мари, высовываясь из окна и лицезрея кончик хвоста, скрывающийся за обшарпанной, поросшей мхом вазой балюстрады. Шумно дыша от гнева, фрейлина раздумывала над дальнейшими действиями, когда в замке повернулся ключ.

      *

      Решение вылезти в окно следом за котом было явно опрометчивым. Сомнения закрались в хорошенькую