– Найман.
– Мистер президент, доброе утро.
– Привет. Что, опять?
– Да… Опять во Франции. В этот раз Диего Сармиенто – владелец инвестиционного фонда…
– Да помню я кто он такой.
– Конечно. Но теперь кое-что новое: они, наконец, назначили цену. Причём сразу за всех, скопом.
– Так-так. И сколько же?
– Восемьдесят один с половиной миллион. Цифра странная, но предсказуемая – примерно столько на сегодняшний день и стоят два миллиона доллара из 1775 года. Неожиданно другое: как именно, в какой форме они хотят их получить.
Пауза, на том конце провода Брайан услышал нервный смешок.
– Хотите сказать, это не золото и не какой-то другой драгоценный металл? Неужели американские доллары мелкими купюрами?
– Нет. Это Демонета.
– Э-э, что? Это же крипта, да?
– Да, сэр.
Теперь причиной паузы был Брайан. Он в задумчивости смотрел на висящий на стене портрет, барабаня при этом пальцами прямо по лицу Диего Сармиенто. На фото в рамке предположительно был его прапрапрадед в форме конфедератов и с огромным ножом-боуи в руке.
– Теперь мы можем с уверенностью считать их обычными преступниками, а не таинственными борцами за восстановление исторической справедливости, так ведь, Том?
– Кто знает… Вернее, мы по прежнему пытаемся выяснить кто это и что это, но… Но если в какой-то момент мы не сомневались, что они могут отправить шестьсот фунтов золотых слитков туда куда они заявляют, то можно допустить, что и транзакция в криптовалюте для них вопрос технически решаемый…
– Чушь. Работайте, Том. Работайте упорнее, исходите из того, что это обычные похитители, а не грёбаные шевалье в париках и с бантами на туфлях, – каждую фразу Брайан сопровождал коротким тычком кулака по столу, – Надавите на своих французских коллег. Найдите ниточку, за которую можно будет дёрнуть и вытянуть этих проходимцев на свет божий. Я всё.
Закончив разговор – ему ужасно нравился звук, с которым трубка ложилась на аппарат, Брайан поставил локти на столешницу и уткнулся лбом в ладони со скрещёнными пальцами. Он пытался представить, насколько хорошо выглядит со стороны. Настолько же классно как и Эммануэль Макрон в ходе известной фотосессии? Ну, когда он принял эту позу оказавшегося перед сложной дилеммой государственного мужа?
Закончив с ритуалом, призванным усугубить чувство собственной значимости, Брайан открыл ящик стола и достал плоский металлический бокс. Открыв его, он кончиками пальцев вынул лист плотной бумаги, которая по ощущениям больше напоминала ткань. Самое первое письмо и единственное, которое парни из АНБ после всестороннего обследования разрешили ему пока держать у себя. Лист или, скорее, лоскут был заполнен строками в альбомном формате, с оставленным в левой части чистым полем, посреди которого стояла печать из чёрного сургуча. Поперёк листа на равном расстоянии заметны следы сгиба. Из-под печати с двух сторон виднелись обрезки шпагата, которым письмо до его распаковки и было связано. Первые две строки весьма размашисты, остальные куда более убористы. Чем больше Брайан смотрел на эту вязь, смысл которой и желал бы не понимать, но, увы, знал наизусть, тем больше чувство собственной значимости, утвердившееся после звонка таяло подобно песочной башне под струями холодного ливня. Он почти физически ощутил как мёртвая холёная рука с кружевной манжетой и парой драгоценных перстней на пальцах приблизилась к его лицу чтобы выдать ему хорошего щелчка по носу.
***
Абрахам-Луи внимательно провожал взглядом две неспешно прогуливающиеся фигуры внизу в парке, но мысли его были заняты другим. Он размышлял о том, что будет дальше, когда дела королевства снова пойдут на лад: не повторит ли Его Величество, ныне столь великодушный и прозорливый ошибок своего прадеда? Не будут ли гугеноты вновь подвергнуты опале из ложных опасений, что они окажутся пятой колонной – силой, разрушающей крепнущее государство изнутри?
Какая же глупость: самую предприимчивую и самую изобретательную часть французов признать врагами государства! Взять хотя бы Абрахама-Луи и его собратьев часовщиков. Их предки, покинув отчие земли, сумели превратить Швейцарию в средоточие благородного часового мастерства. А чем эта страна была без них? Цепочкой долин, забытых господом среди заснеженных вершин и извергающих в этот мир жадных, готовых ради золота на любую низость наёмников. Сегодня они делают время, а значит, делают и деньги. Золото не только в виде тех дублонов, которые платят