– Нет, нет, – в слух возразил самому себе Ершов. – На всемирный апокалипсис это не похоже. Хотя поверхность Земли изменилась до неузнаваемости. А что если… – в голову Ершова вдруг пришла одна сумасшедшая мысль, и он, сжав зубы, стал набирать высоту.
Истребитель в считанные секунды преодолел отметку в десять тысяч метров. Потом пятнадцать. Двадцать. Двадцать пять. Тридцать. Сорок! Ершов не верил своим глазам. Двигатели работали без перегрузок, все системы работали в штатном режиме. А главное, уровень топлива, словно замер на одной отметке.
– Мистика какая–то, – выдохнул Ершов, с испугом посмотрев вниз. Поверхность планеты медленно превращалась в огромный шар. Казалось, еще немного и истребитель покинет атмосферу, и выйдет на околопланетную орбиту!
Ершов, не веря, что он это делает, продолжал набирать высоту. На отметке в восемьдесят тысяч метров, что было нереально для истребителя, он решил остановить подъем. Лететь еще выше, у него просто не хватило духу. Он понимал, еще каких–то двадцать тысяч метров, и его истребитель выйдет на околопланетную орбиту, и превратиться в искусственный спутник.
В каком–то необъяснимом оцепенении, майор Ершов неподвижно сидел в кресле пилота, и, остановившимся взглядом, смотрел прямо перед собой. Зрелище, которое открылось его взору, заворожило своей красотой и величием. Далеко внизу, медленно проплывала поверхность планеты. А вверху, сквозь черноту неба проступали уже яркие звезды. Он был почти в космосе!
Ершов облизал пересохшие губы, поправил на голове шлемофон. Он, в отличие от своих товарищей пилотов, никогда не мечтал стать космонавтом или астронавтом, и вот самым неожиданным образом, он почти очутился в космосе. Ершов сидел неподвижно, наслаждаясь, впитывая в себя все, что он видел. Он словно слился с истребителем, превратившись в одно живое, мыслящее существо.
Потом вдруг Ершов подумал, о той бездне, которая находится под ним, и ему стало жутко страшно. Он прекрасно понимал, что на такой огромной высоте, корпус истребителя давно уже должен был покрыться льдом, а сам истребитель камнем рухнуть на землю. Но по какой –то необъяснимой причине, на корпусе истребителя не было ни крупинки льда, а уровень топлива оставался на прежней отметке. По мнению Ершова – это была мистика чистой воды.
«Или я схожу с ума, или…я даже не знаю, что и думать», – руки Ершова замерли на штурвале.
Немного освоившись в незнакомой ему обстановке, он уже размышлял, не рвануть ли ему и вправду на орбиту, и не выйти, действительно, в открытый космос? А потом, если истребитель не развалится, сделать виток вокруг планеты? Соблазн был велик, очень велик, но страх, сковавший его сердце, не дал ему этого сделать. Истребитель Ершова держался на достигнутой высоте в восемьдесят две тысячи метров.
Внезапно слева по курсу появился светящийся, желтый аппарат треугольной формы. Ершов так и впился в него взглядом. На лбу у него сразу выступили