Программа полёта была уже вбита в компьютер управления оружием, и пилотам надо было всего лишь в нужный момент сделать пуск.
Смутно видимая в темноте пена береговой линии отдалилась. Пульсирующий гул фронта в девяти километрах от Николаева стал тише. Вертолёт повис между двумя безднами как летучая мышь посреди пещеры, неся в себе грозную для противника силу разрушения.
Панель под правой рукой Тараса перемигнулась огоньками индикаторов, и в глубине очков перед его глазами развернулась карта местности, разделённая надвое. Левая её половина без единой искры света выглядела чёрным покрывалом, правая вспыхивала огненными шлейфами и метеоритными штрихами. Там, западнее города, шло ночное ракетно-артиллерийское сражение.
– Положение! – скомандовал Тарас.
В поле визуального контроля шлема на покрывале моря появилось красное колечко, обозначающее положение вертолёта. Оно быстро смещалось вправо, в то время как в уголке изображения менялись белые циферки удаления от берега.
Берег в этом районе и часть моря были накрыты облаками, однако это не мешало спутнику, висящему над землёй на высоте ста сорока километров, видеть вертолёт. Спутник имел систему подавления помех и мог спокойно выдавать координаты местоположения любого объекта в створе его видимости.
«Птерозавр» сместился западнее. Стал виден съезжающий вправо контур Николаевского порта. Освещён он не был, но компьютер спутника нарисовал его таким, какой он был виден днём. Через пару минут исчез. На верхней грани изображения появились редкие огоньки – свидетельства движения линии фронта к Одессе.
– Пять минут до района пуска, – доложил пилот Саша Благой.
– Принял, – отозвался Тарас, унимая поднявшееся в душе волнение. Вспомнил, как волновался во время первого выстрела САУ «Коалиция-СМ», ставшей «Бесогоном». Тогда это было внове – стрелять по базам нацистов без приказа комфронта, который получал сверху распоряжения не трогать «национальное достояние», то есть инфраструктуру и производственные объекты на территории Украины, принадлежавшие в том числе и российским олигархам. Поэтому волноваться было отчего. Но в данный момент Тарас переживал когнитивный диссонанс не меньше, потому что был вынужден снова выполнять то, чего боялись шишки в Главштабе и запрещали делать те же олигархи и либерасты правительства.
– Внимание! – влился в ухо голос командира вертолёта. – Высота сто, мы на границе квадрата, окно зоны пуска – минута!
– Понял.
– Сами запустите, товарищ полковник, или нам доверите?
Тарас хотел сказать: сам! – но это могло быть воспринято экипажем как выражение недоверия, и проговорил обыденным тоном:
– Не забудь снять пушку с предохранителя, майор!
Раздался смешок.
Вертолёт завис над морем, свист-шипение винтов стал громче.
В днище машины открылись