В прихожей хлопнула входная дверь, а затем оттуда же донесся тонкий голосок младшей сестры:
–– Мам, я дома! Есть хочу, умираю!
–– Руки мой, я уже накладываю! – крикнула мама в ответ, выглянув в прихожую. – Ты тоже будешь чай с медом пить?
–– Тоже? – послышался удивленный голос, приближающийся к кухне. – Соня! – воскликнула Янина и подпрыгнула на месте от радости. – Привет! Ну наконец-то ты приехала! Я жутко соскучилась! А Тошка не приехал?
–– Привет, – кивнула я, опустив взгляд на живот сестры, который был слегка заметен под легкой тканью платья. – Антон остался за старшего в офисе, – соврала я, подмигнув ей.
–– Ага, он там у тебя за старшего уже месяца три, похоже, – не поверила она. – Мам, давай скорее, я голодная как зверь, – Янка уселась рядом и, заглянув в мою тарелку, восторженно воскликнула: – Мамин плов! Класс! Обожаю!
–– Как дела в университете? – спросила я, рассматривая округлившееся лицо сестры.
–– Только что последний зачет сдала на отлично, – гордо ответила она. – Вот теперь я круглая отличница и, между прочим, единственная в группе.
–– Ты умничка! Я горжусь тобой! – погладила я ее по плечу.
– И в кого у нас такие гениальные дети уродились? – опуская тарелку полную плова, спросила мама наигранно.
– Да-а, загадка, – засмеялась Янка, схватившись за вилку.
Мы молча жевали плов, иногда отправляя в рот маленькие помидоры. Я поглядывала на сестру, а в душе становилось тепло и спокойно. Казалось, нет в моей жизни ни проблем, ни грусти, ни разочарования, ни предательства, ни бывшего мужа, ни его разродившейся любовницы-малолетки, позарившейся на взрослого женатого мужика.
–– Так, девчонки, у меня урок, – сказала мама, глядя то на меня, то на Янку поочередно и одновременно застегивая пуговицы легкого джемпера, – грязную посуду – в посудомойку. Я часа через два вернусь.
Мама давно была на пенсии, но продолжала работать педагогом по вокалу. Она хорошо играла на фортепьяно и пела, поэтому от учеников не было отбоя. По этой причине она часто исчезала из дома, бегая от ученика к ученику.
Входная дверь хлопнула, а я повернулась к сестре.
–– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, с интересом рассматривая ее пухлые розовые щеки.
–– Хорошо, – жуя, незамедлительно ответила она. – А что, я неважно выгляжу?
–– Да нет, выглядишь ты как раз таки очень даже важно, – хмыкнула я. – Говорят, беременность украшает женщину.
–– Что? – растерялась сестра, повернув ко мне перепуганное лицо.
–– Какой у тебя срок?
– Какой срок? – бездарно изобразила она удивление, а ее щеки предательски вспыхнули от стыда. – Соня, ты что?
–– Неделя беременности какая?
–– Четырнадцатая, – потупила Янка взгляд, сдавшись. Она ведь знала,