В свете звезд. Omnia vincit amor. Галина Огневская

чувства. Анна догадалась, что граф Семенов гораздо больше ценил умных барышень, чем красивых. Но тогда она предпочла бы быть красивой, чем умной, не подозревая, что сочетает в себе оба качества.

      Тогда в Никольском она прочитала много трудов знаменитого Ломоносова. Анна знала о небесном своде, физике, химических опытах столько, что в ученой беседе могла на равных разговаривать со многими учеными мужами, а шпильки, заколки и бантики ее интересовали постольку-поскольку. Вместе с тем, она знала наизусть множество стихов Кантемира и втайне мечтала о всепоглощающей страсти. Будет ли у нее когда-нибудь любимый, за которого она готова будет отдать жизнь?

      На званый вечер Анна надела новое платье светло-голубого цвета (его недавно подарил ей дядюшка Григорий втайне от жены). Вечер был теплый, и Анна не замерзла, хотя платье было с открытыми плечами. Николай внимательно смотрел на вырез ее платья. Неужели догадался? Она подложила в корсет ваты, что придало некоторую пышность ее груди. Взгляды их встретились, Николай ухмыльнулся. Значит, догадался. К ней подошел граф Афанасий, он протянул девушке бокал морса. Вкуснее морса, чем в Никольском, Анна нигде не пробовала. Хотя, где она была-то?

      – Ты становишься взрослой, Аннушка, – произнес старый граф.

      – Ох, не знаю, что бы я отдала, чтобы ко мне относились, как ко взрослой барышне!

      Граф улыбнулся, но скорее восхищенно, чем снисходительно.

      – Твой отец не знает, каким обладает сокровищем! Ты, как глоток свежего воздуха, Анненька. Береги себя.

      Анна улыбнулась в ответ, старый граф, казалось, перестал дышать.

      – Что с вами, граф Афанасий? Вам плохо? Присядьте, – забеспокоилась девушка. Но вместо того, чтобы присесть, граф пригласил ее танцевать.

      Анна чувствовала себя совсем взрослой, танцуя с графом Афанасием Семеновым. Вечерний ветер ласкал ее обнаженные плечи и нес с собой запах осени. Запах, который всегда будет напоминать ей Никольское и танец под усыпанным звездами небом. Потом она танцевала с Николаем и Александром. Больше ее никто не приглашал. Ах, как бы она хотела, чтобы рядом был кто-то, кто знал бы о ее существовании, кто замечал бы ее, кто считал бы ее самой лучшей барышней на свете.