Тот пообещал помогать всеми силами. И поддерживать – как бы дело ни обернулось. Лора с усердием взялась за поиски улик. По воскресеньям рылась в тумбочках Марины, пока та обедала где-нибудь в кафе. Обыскивала буфет; перетряхивала коробки из-под обуви и пустые чемоданы; отодвигала старый ковер. Ничего. Ни намека. Если давние отношения что-то для мамы значили (а Лора чувствовала, что значили), должна же она была оставить себе на память хоть какой-нибудь крошечный сувенир? Марина всегда все хранит – корешки квитанций, фотографии, открытки, программки, милые безделушки. Настоящая скопидомка.
Единственным местом, куда Лоре заглянуть не удалось, оказался ящичек, в котором мама держала документы – паспорт, водительское удостоверение, чековые книжки. Он был заперт на ключ, найти который Лора не смогла.
Узнав о проблеме, Дан рассмеялся.
– Ерунда, – заявил он, когда подруга описала замок.
Однажды в выходной, когда Марина куда-то уехала, заговорщики воспользовались запасным ключом, проникли в ее дом, и Дан, немного повозившись, вскрыл ящик.
– Где ты этому научился? – полюбопытствовала Лора.
– Не задавай вопросов, и мне не придется врать, – улыбнулся Дан в ответ.
Кажется, именно тогда ее чувства к нему трансформировались из робкой зачаточной любви в нечто более глубокое. Впервые в жизни Лору оберегала не мама, а другой человек. На душе потеплело.
Лора внимательно просмотрела бумаги и обнаружила между налоговой декларацией и банковской выпиской ту самую подсказку, которую искала. Маленький превосходный портрет совсем юной Марины. По-импрессионистски небрежный, но великолепно выполненный рисунок словно вдохнул жизнь в худощавую фигурку, высокую девичью грудь, ниспадающие на плечи черные блестящие волосы.
– Ух ты, – выдохнул Дан. – Твоя мама до сих пор выглядит потрясающе, но… ух ты!
Лора криво усмехнулась. Девушка хорошенькая, она всю жизнь страдала от того, что ее внешность не производит на людей такого ошеломляющего впечатления, как внешность матери. Впервые увидев Марину, кавалеры Лоры частенько лишались дара речи. Дан до сегодняшнего дня реагировал на маму спокойно, однако найденный портрет так мастерски ухватил ее первозданную красоту, что даже Дан не смог сдержать восхищения.
Лора пригляделась к находке. В правом углу можно было разобрать нацарапанную подпись.
– Тони Уэстон. – Лора ткнула в рисунок дрожащим пальцем. – Тут, кажется, написано «Тони Уэстон».
Дан изучил буквы и согласно кивнул.
– Имя, похоже, довольно распространенное.
– Думаешь, он – мой отец? Портрет нарисован еще до меня. Когда я родилась, мама остригла волосы, она рассказывала. Потому что я вечно за них дергала. – Лора говорила быстро, сбивчиво. Неужели вот она, разгадка? – Думаешь, это он?
– Ну… По-моему, они были друг другу не чужими. Она на него та-ак смотрит…
Лицо Марины на портрете действительно