1616-ый год. С недавним появлением ведьм, святая инквизиция стала ещё более жестокой. "Охотников" интересовали те, кто так или иначе отступали от католической веры, тем самым губя свои души и оскверняя каноны.
Около полуночи я слышала, как толпа с огромной яростью, приближаясь к нашему дому, кричала. В панике я не понимала чего они хотят, но чем ближе они были, тем чётче доносилось: «ВЕДЬМА!», «СЖЕЧЬ!», «ПОВЕСИТЬ!», «УБИТЬ ВЕДЬМУ!».
– Эда, малышка, – забирая от окна, сказала мама.
Я видела, как ей горестно. Внутри меня всё сжалось. Папа в это время вышел из дома, чтобы поговорить с людьми, а мама продолжила:
– Эда, послушай меня, ничего не бойся. Чтобы не произошло, ты сильная, помни всё то, чему мы с папой тебя учили. Не забывай, что главное в мире доброта и любовь. Не позволяй им изменить в тебе собственные убеждения.
Мама передала мне собранную сумку, лист бумаги, который был адресован моей бабушке, кусок карты и компас.
– Цветочек, пообещай, что ты справишься. Какие бы испытания тебе не давала судьба, ты будешь бороться до последнего.
Лучи материнской любви пробили меня насквозь, заставляя чувства страха и неизбежности осесть на глубине души.
В этот момент зашел в дом папа. Он пытался переубедить людей, пытался оправдаться перед ними, изменить их мнение…
– Агата, они хотят говорить с тобой. Меня даже слушать не стали, – сказал он, горестно улыбнувшись.
Папа присел возле меня, взяв за руку. Он посмотрел на меня полными любви глазами. В целом ему не нужно было ничего говорить, чтобы я поняла его. Тишина и крики людей за окном всё объясняли. Но все же я услышала:
– Если мы не вернемся, помни, мы всегда рядом с тобой. Знай, что мы с мамой тебя очень любим, Эда… Очень.
Они не успокаивали… Они прощались.
Моя мама была целительницей, как говорили другие – белой ведьмой. Она помогала многим людям, а сейчас они пришли к нам домой с желанием убить её. Я была осведомлена о последствиях, которые могут настигнуть нашу семью. Наступило время, когда нужно было взять ответственность за тот путь, который давно выбрали мои родители. Тем более мне уже было семнадцать лет, когда в наше время взрослым ты становишься в четырнадцать, а некоторые и того раньше. Но к тому, что я пережила, никто и никогда не будет готов, сколько бы он не прожил в этом мире.
Я не хотела отпускать их. Не хотела ставать на колени пред судьбой, но иначе было нельзя. Меня настиг злой рок. В последний раз взглянув на родителей, я покинула дом через запасной выход.
Став разбитым сосудом, из меня вытекали жизнь и её смысл. Собственные чувства и мысли разрывали на крошечные части, пока я брела дальше. Приводили в чувства только маленькие светлячки, врезаясь в лицо и озаряя светом заросшую тропинку.
Я верила, что они справятся, надеялась, что люди выслушают их, помилуют. Слёзы проступали с новой силой, а молитвы неконтролируемо начали вырываться из уст. Шёпот становился всё громче, пока не перешёл на истошный крик:
– УСЛЫШЬ МЕНЯ! ПРОШУ!
Задыхаясь слезами, я упала на колени, прижав сумку к груди. Мне было всё равно кто придет на помощь… Даже если бы отозвался сам Дьявол… К сожалению, моя душераздирающая мольба потревожила только сон птиц, которые взлетели в небо, заставив ветви деревьев поскрипывать.
Из транса вывели чужие крики. Сидя на маленькой возвышенности, мне открывался вид на долину, откуда мне пришлось бежать.
Холодный ветер обдувал кожу, вынуждая тело дрожать. В отражении глаз засверкало. В непроглядной тьме дьявольской ночи был отчетливо виден огонь. Он пожирал мой дом… Наш дом. Будто выпущенный из клетки дикий зверь, он захватывал своими лапами добычу, не оставляя ни единого шанса на спасение.
– НЕТ!
В этот раз мой голос сорвался, сливаясь с раскатом грома. Люди… Они убили их. Они забрали всё, что у меня было. Черствые, злые упыри, которым всегда мало…
Всё было будто в тумане. Мне казалось, в ту ночь меня было легко выследить по следам из слёз. Моей злости хватило бы для того, чтобы испепелить целую провинцию, а презрения, чтобы проклясть каждую душу на вечные муки без возможности переродиться и замолить собственные грехи.
Спустя несколько километров, я потеряла счёт во времени. Будто лабиринт, все тропы пролегали через густой лес. Я была настолько разбита, что даже забыла о карте и компасе, которые дали родители. Они мне уже были ни к чему. Мои ноги просто вели меня, а мне уже было всё равно куда.
Глава 2. Принадлежащий лесу.
Последний раз свою бабушку я видела, когда мне было лет семь от роду. Мы жили на краю городка Куадрелле в лесу.
Целителям, как и белым ведьмам, хотя