– Убью его, – угрожающе тихо прорычал Арс, рывком садясь на кровати.
Сарита перепугано вцепилась в него руками, обхватив сзади и прижавшись к нему всем телом. Страх и восторг слились в бурную смесь эмоций, которую так сложно было держать в себе.
Девушка никогда не плакала при мужчинах, прекрасно зная, что это их только раздражает, но сейчас не смогла удержать слезу, скатившуюся по щеке. Нет, она не боялась за отца-мерзавца – только за Арса, который мог в порыве натворить бед и оказаться в сложном положении. И из-за чего? Из-за неё? Быть того не может, но вдруг…
– Не надо. Не марай руки. Это всё равно уже ничего не изменит, – тихонько смахнув тыльной стороной ладони слезу, попросила Сарита.
– Он тебя больше не тронет, – Арс продолжал внутренне кипеть. – Мне всё равно ничего за это не будет, ты же знаешь.
– Уже не тронет, – она села перед ним, обняв ногами и запустив руки в волосы. – Правда, это того не стоит. И… ты же понимаешь, что теперь тебе тоже придётся рассказывать мне свою историю?
– Да ну, зачем тебе… – фыркнул Арс.
– Затем же, зачем и тебе, – упрямствовала Сарита, старательно уводя его от предыдущей темы. – Сам начал этот вечер откровений, так что не вздумай отлынивать.
Он одарил её тяжёлым взглядом, размышляя. Подавшись вперёд, Арс коснулся щекой её щеки и тихо спросил:
– Ты же… всё равно уйдёшь?
– Я никому не расскажу, не бойся, – Сарита еле заметно улыбнулась, ощущая, какая гладкая его щека – парень явно брился специально к её приходу.
– Я не этого боюсь, – сдавленно сказал он, обнимая и укладывая девушку поверх себя обратно на постель. Какое-то время он молчал, гладя её волосы, что-то ища в тёмно-карих глазах и касаясь губами белоснежной бархатистой кожи её руки, нежно шебуршащей его волосы на затылке.
Сарита не прерывала его молчания и не настаивала, ловя момент и утопая в его сине-зелёных, словно морская гладь, глазах. Впрочем, море она видела только на панно в своём доме, а на другом, настоящем, ей никогда не побывать. Его реакция на историю её жизни стала точкой невозврата. Теперь только дождаться, пока выгонит, а потом переболевать в одиночестве…
– Я всегда знал, что я – чар, – вздохнув, начал свой рассказ Арс. – Дети хранов – всегда чары… У меня ещё и отец им был. Я его помню плохо. Знаю со слов матери, что они друг друга любили и жили душа в душу. Оттого и решили, что моё рождение поможет им жить долго и счастливо, избавившись от пут Хампта. Поначалу так и было, родителей освободили от дозоров, как только медики подтвердили, что мама беременна. Но… сама знаешь – чаров всегда не хватает. Спустя пару лет отца снова стали вызывать в дозоры, сначала в виде исключения и крайней необходимости, но вскоре привлекли к службе снова в полной мере. Не в Тенерисе, что должно было якобы повлиять на продолжительность жизни и… возможно, даже и повлияло, но отец погиб в дозоре, когда мне было шесть лет. Мать пыталась держаться,