Марк встал из-за стола. Пробормотав слова благодарности за отличный борщ, вышел в прихожую и здесь краем уха уловил последние слова беседы.
– Хорошо, – сказал Бадмажабэ. – Он будет теперь вместе со мной.
Затем он как в гипнозе ехал в троллейбусе, двигался вместе с Танияном через большой пустынный двор, посреди которого на колодках стоял потертый автомобиль без колес.
Прошумели и распахнулись расписные дверки.
Поднимаясь, кряхтел старый лифт.
На звонок возникла приветливая женщина в ярком фартуке. За ней и открытой дверью увиделась часть кухни, длинный стол с большой, изнывающей паром кастрюлей. Девочка-подросток разливала по тарелкам суп.
На запах еды топал босой мальчуган, девочки-близнецы следом торопились.
Шум и гомон тут же сменился сосредоточенным стуком ложек, а сам Таниян пригласил Марка туда, где в конце коридора располагалась крохотная захламленная комнатка, заставленная картонными коробками, плюшевыми медведями, куклами. Старые покрывала угрюмо лежали на панцирной кровати, в углу притаилась швейная машинка, рядом тумбочка со стопкой виниловых пластинок. На миниатюрной раскладной тахте у стены пылилась ламповая радиола, над которой нависал отставший кусок обоев.
– Не удивляйся. У нас тут обстановка с Большой Судороги не менялась.
Виктор Абрамович вклинил голень между стенкой и тахтой. Тахта шла со стоном. Потомок шаманов стал на колени и двинул её плечом, после чего сунулся вниз, показав оголившуюся поясницу. По мере того, как он пятился, комната постепенно освещалась ярким светом, источник которого пробивался сквозь щель между стеной и полом, и вместе со светом сюда проникал запах только что отшумевшей грозы.
Таниян выпрямил спину, его спортивный костюм затрещал от пробежавших искр, а длинные волосы поднявшейся шапкой медленно заколыхались в воздухе.
У ног Танияна лежал извлеченный из-под тахты камень, напоминающий гигантскую амебу. На её ложноножках дрожали мелкие голубые волны.
– Свет иных миров и сценических фонарей не совмещаются!! – торжественно произнес Таниян.
– Фокусы! – возразил Марк.
– Витя! Зови гостя обедать! – послышался сквозь стену женский голос.
– Aх! Никогда не даст поговорить! – Движением футболиста Таниян пнул камень ногой.
Камень закатился на место, закрыл свет, и аквариумная плотность воздуха схлынула.
– Есть будешь?
– Так ведь обедали недавно.
– Все равно сядем за стол, а то она не отстанет.
Дети исчезли в комнатах.
На кухне младший мальчик не спеша доедал огурец.
– Это Феликс, – сказал Таниян.
Мальчик зыркнул, взял со стола ложку, не прекращая жевать, прилепил себе на лоб:
– О! – сказал мальчик.
– Не