– Ты кто, мальчик? Откуда ты?
Амвр не забыл, как сильно он тогда заревел. Помнил, как тер чумазыми кулачками глаза, льющие соленые потоки. Но какое же горе переполняло его? Этого малыш никак не в состоянии был сказать.
Всадник в голубом выпрямился. Поднялись аккуратные брови. Оттопырилась влажная нижняя губа. На гладком переливающемся лице смешались гнев и недоумение. Карие глаза нацелились на человека в доспехах. Шлем на его голове украшал алый султан. Алый плащ покрывал левое плечо. Сверкала золоченая застежка. Глаза смотрели равнодушно и хмуро. Пестрела на щеках разноцветная щетина.
– Это, кажется, весь оставшийся скот твоего господина, достойный Сильван… Если, конечно, не считать того стада, что спасли пастухи в лесу, – холодно усмехнулся воин. Показал выступающие резцы. – Надеюсь, глаза меня не обманывают.
– Негусто, – печально заметил толстяк с тонко завитой бородой. – Большего и не скажешь.
– Где стадо, мальчик? Где пастухи? – грубо спросил Сильван, вновь наклоняясь вперед. Глаза управляющего враждебно сузились. Губы слиплись, подрагивая.
Малыш заревел еще больше.
– Говори! Разорви тебя гром, говори!
– От него ничего не добиться, – вздохнул толстяк. – Видишь…
– Помолчи, Кар! – оборвал его Сильван.
– Ну-ну, не горячись… Время нелегкое. Случается всякое. На этот раз Фортуна сыграла на стороне аваров: они взяли верх в битве, – поморщился щетинистый военачальник. – Нашему славному комиту эскувитов Тиверию не слишком повезло, вот и все[35]…
– Это мне не слишком повезло! – гаркнул Сильван. Вздрогнули тщательно уложенные маслом жидкие волосы.
– Черт с ним! Будем считать, что хоть один раб остался. Ты ведь не виноват, что варвары наголову разбили императорского любимца?
Управляющий поморщился. Потом кивнул в знак примирения и согласия. Что он мог поделать со злой судьбой? Опять предстоял нелегкий доклад господину о многочисленных убытках.
Двое всадников в полном вооружении и при зеленых щитах с монограммой имени Христа осадили коней с галопа в сорока шагах от колоны. Один из них прокричал:
– Там какие-то тела! Совсем протухли!
– Протухли? Деревенщина! Кто тебя учил говорить?! Бестолочь! – отозвался бранью начальник конного отряда.
– Сам понюхай, Максим! – обиженно прокричал солдат.
– Все ясно, – сказал Сильван слуге, ехавшему позади на муле. – Мальчишку отвезите на ближайшую ферму. И накормите, а то подохнет! Только шкура осталась. Незачем мне терять еще одного раба.
Амвр вздрогнул, вспоминая эти слова.
17
Рыва сделал большой глоток из рога и передал его Волку.
– Хорошо, – прошипел тот, утирая дикие