Новгород Тамара не просто любила. Он был смыслом ее жизни. Когда она думала об исторической судьбе родного города, ей казалось, что перед ней проходит жизнь самого близкого человека. Все было в ней: и блестящая юность, и разудалая молодость, и рассудительная зрелость. Будучи в удалении от столиц, Господин Великий Новгород привыкал жить своим умом. Ухватистый, равно жадный до работы и удовольствий, сказочно разбогатевший на зависть соседям, он стремился познавать окружающий мир, сам выбирал себе власть, процветал в искусствах, читал мудрые книги, перенимал все лучшее, что видел в других странах. Счастливо избежав нашествия Орды, новгородцы берегли в себе все русское: язык, веру, характер, обычаи.
Немец слушал внимательно, задавал профессиональные вопросы. Его особенно интересовали исторические связи Новгорода с Германией, и Тамара рассказывала о новгородской торговле с Ганзой, о Готском и Немецком дворах, о любекском печатнике Готане, мечтавшем открыть здесь первую русскую типографию, о трудолюбивых немецких колонистах, до сих пор живущих на новгородской земле.
Тем временем автомобиль миновал городское предместье, застроенное деревянными домишками с палисадниками, и покатился по недавно заасфальтированной улице, ведущей в центр. Слева остался городской парк, разбитый еще пленными французами после войны с Наполеоном, а впереди, словно из-под земли, выросла могучая крепость, опоясанная глубоким рвом. Краснокирпичная, унизанная мощными башнями, крепость напоминала огромное коралловое ожерелье, брошенное на зеленый бархат холма.
– А вот и наш детинец! – объявила Тамара, выйдя из машины. – У этого названия есть разные версии, но большая часть исследователей связывает его с детьми, которых прятали здесь во время вражеского нашествия. Первое упоминание о детинце встречается в летописи под 1044 годом. С тех пор крепость неоднократно перестраивалась, а свой современный облик обрела в конце пятнадцатого века, после присоединения Новгорода к Москве. Это было одно из самых мощных фортификационных сооружений того времени. Двенадцать башен, стены толщиной до 4 метров и высотой от 8 до 10 метров общей протяженностью почти полтора километра. Такие стены могли выдержать обстрел тяжелой средневековой артиллерии.
Обратите внимание: башни выступают за периметр, что позволяло осажденным вести фланкирующий и перекрестный огонь. Проектировал крепость выдающийся итальянский зодчий и инженер Аристотель Фиорванти. Впоследствии наш детинец был взят за образец при строительстве крепостей в других русских городах – Туле, Смоленске, Нижнем Новгороде.
Немца крепость явно заинтересовала, он много фотографировал своей «лейкой» и делал пометки в блокноте. Затем они двинулись