В этой книге Пикетти раскрывает тезис о том, что неравенство является не экономическим и технологическим, а идеологическим и политическим явлением, связанным в первую очередь с представлениями каждого общества о социальной справедливости и справедливой экономике, с интеллектуальным, а не материальным противостоянием различных групп.
Такой подход отличается от консервативных теорий, которые говорят о «естественных» основах неравенства: элита всегда и везде представляет неравенство как естественный и объективный процесс, а существующие социальные различия – как структуру, созданную в интересах бедных граждан и общества в целом, при этом изменение такой структуры повлечет страшные бедствия. Но исторический опыт говорит об обратном: революционные и политические процессы, которые позволили уменьшить и преобразовать прошлое неравенство, стали огромным успехом. Именно изменения лежат в основании самых ценных институтов, что сделали идею человеческого прогресса действительностью: всеобщее голосование, бесплатное и обязательное школьное образование, всеобщее медицинское страхование, прогрессивный налог. Скорее всего, эта тенденция продолжится в будущем.
По мнению целого ряда обозревателей, книга «убедительно доказывает, что идея о том, что экономический рост решит проблему неравенства, была иллюзией»[16].
Если Пикетти считает рост неравенства предопределенным и нерешаемым в рамках самой системы, то Аджемоглу и Джонсон считают это временным искажением, которое может быть откорректировано набором достаточно косметических и проверенных историей XIX и XX вв. мер. При этом все они сходятся во мнении, что существующий уклад общества основан на глубоко укоренившихся и внедрившихся в общество убеждениях, «идеологиях», которые порождают и систему власти.
И Пикетти, и Аджемоглу с Джонсоном основывают свой анализ на цифрах национальной статистики, в масштабах отдельных стран. У них далеко не на первом плане и данные, и методологии для анализа глобального неравенства в планетарных масштабах, где картина еще более вопиющая. Естественно, что политическому классу западных стран важнее принимать решения с оглядкой на собственный электорат в своей стране, а нарастающая пропасть в богатстве между США и остальным миром пока находится на втором плане.
Мы вернемся к этому важнейшему аспекту глобального неравенства несколько позже, когда будем рассматривать глобальные последствия цифровых монополий.
Пока же подведем итог: производительность труда в западных экономиках, несмотря на положительный, пусть и отсроченный во времени эффект от цифровизации, перестала расти теми же темпами, что в течение предыдущих 100 лет. Это сузило возможности для увеличения уровня жизни всех категорий работающих, но особенно сказалось на наименее оплачиваемых. Их доходы практически перестали зависеть от роста производительности и не увеличиваются.