Прикрываю глаза и напряженно думаю. Две встречи сегодня еще запланированы, но придется отменить. Не смогу. И мужу составить компанию в ресторане с сыном тоже. Беру телефон и сразу набираю его.
– Да, дорогая, – тепло отзывается он.
– Виталь, я не смогу пойти с вами в ресторан.
– Что-то случилось? – Тон становится обеспокоенным.
– Голова начинает болеть, – честно признаюсь и сдавливаю висок.
– Езжай домой, отдыхай, – вздыхает Виталий.
– Я поеду к Моцарту… – Квартира, в которой живет лишь мой кот. – Вы с сыном наверняка захотите поехать к нам.
А я терпеть не могу его сына. Но вслух никогда этого не скажу. Виталий души не чает в единственном отпрыске. И любую критику в его адрес воспринимает очень болезненно. Даже от меня.
– Хорошо, – на удивление быстро соглашается муж. – Созвонимся вечером.
– Да.
Сбрасываю звонок и облегченно выдыхаю. Хоть одной неприятности удалось избежать, и на том спасибо. Выпиваю таблетки и иду в столовую. Надо немного перекусить, а то я не доеду до дома.
Беру легкий салат, так, чисто пожевать, и сок. Присаживаюсь за самый неприметный столик, прячась от посторонних глаз. Общаться мне сейчас особенно сложно. Закидываю ложку салата, методично жую, не ощущая вкуса, и массирую висок. Должно же стать хоть немного легче.
– Эмма Эдуардовна. – Бархатистый голос мурашками разбегается по коже. – Можно я присяду?
Узнаю его мгновенно и сразу прихожу в тонус. Вот только Воронцова мне и не хватало для полного счастья. Этот не упустит возможности поиздеваться.
– Нет, нельзя, – хочется ответить строго, но получается как-то жалко.
Игорь игнорирует мой ответ и беспардонно падает на стул. Ставит чашку с кофе и вольготно откидывается на спинку. Под его взглядом чувствую себя как под лупой.
– Чего тебе, Воронцов? – раздраженно веду плечами и смотрю ему в глаза.
Когда же эта таблетка подействует?
– Головную боль терпеть нельзя, – словно между делом замечает он и невозмутимо размешивает кофе, словно нарочно ударяя ложкой о края чашки.
– Откуда… – договорить не хватает сил, неприятно морщусь и сжимаю виски.
– Я знаю отличное средство. – Игорь наклоняться ко мне и хрипло шепчет.
– Воронцов! – вскрикиваю и отшатываюсь. – Что у тебя за мысли?
– Я не знаю, о чем вы подумали, – он расплывается в опасной, кошачьей усмешке, – но имел в виду массаж, – поднимается на ноги и медленно приближается. – Вы позволите?
Что? Массаж? Мне? Охренел, что ли?!
– Нет! – пытаюсь встать, но он давит на плечи, не позволяя подняться.
– Перестаньте, – шепчет хрипло, опаляя горячим дыханием и мягко массирует шею.
– Не трогай меня, – выворачиваюсь, но не слишком активно.
– Тихо, не дергайтесь…
От шеи поднимается к затылку, а затем обратно, разгоняя кровь. Его пальцы такие мягкие и в то же время уверенные.