– Ты думаешь, что Дин такой способ?
– Не знаю. Но ты права, мы можем подождать, понаблюдать за парнем. Дин в тебя влюблен, может, это добавит ему мозгов, когда начнется настоящая обработка. А пока постарайся не искать с ним встреч.
– Папа, я не искала специально. Оно само.
– Конечно, само, – как объяснить дочке, что прошли те времена, когда считалось счастьем встретить свою пару, своего волчатника. Это был настоящий праздник для людей и волков. А теперь люди озверели, убивают тех, что служил им верой и правдой много лет. Волчатники повывелись, а те, кто остались, перестали радоваться парам из оборотней и помогают императрице уничтожать белых волков. – Ты посиди рядом с ним, дочка. До предрассвета можно.
Вожак стаи Ийнык вышел из землянки, оглянулся и набросил на вход магический полог невидимости. Страшно даже представить, что будет, если Совет старейшин узнает о волчатнике Дине. На него тотчас начнется яростная волчья охота. Хорошо, что его рабочая землянка находится на самой окраине поселения, смотрит в лес. Не заметил никто из соплеменников, что у него неправильные гости. Ийныку надо крепко подумать, как быть. Если с Дином случится плохое, то и дочка единственная зачахнет. Не такой судьбы хотел Ийнык красавице Гэвилетлан, но небеса рассудили иначе.
Лавка жесткая, а Дину спалось хорошо, словно на самой мягкой перине, и снились сны. Кто-то кружил его маленького на руках и смеялся звонко, как серебряный колокольчик. “Динь-динь, – говорил ласковый голос. – Динь-динь, мой мальчик.” Дин открыл глаза и резко сел, стараясь удержать в памяти смех и нежный голос. Впервые ему приснилось что-то из раннего детства. Его родная мама смеялась как колокольчик? Она называла его Динь-динь? В землянке было полутемно, на столе догорала свечка. На лавке напротив, поджав босые ноги под себя, сидела его спасительница.
– Долго я спал? – Дин смутился. Дрых как филин днем, а его сон охраняла самая лучшая девушка на свете. Наверно, уже утро, ему пора возвращаться. Мужчина собирался отвести его назад, но, может, передумал, разрешил дочке проводить Дина. Молчание было таким уютным, что Дин не решался прервать его. Крутил в руках ложку.
– Тебе пора, – девушка легко поднялась с лавки, свечка мерцала, вот-вот погаснет.
– Можно ложку возьму? На память.
– Возьми.
– Спасибо. Ты так и не захотела сказать мне свое имя.
– Меня зовут Гэви.
– Гэви. Тебе идет. А что оно означает?
– Всего лишь кислая. Гэвилетлан.
– Как бальзамика?
– Все еще помнишь вкус волчьей травы?
– Помню, – Дин улыбался, глядя на Гэви. Ему нравилось, как вспыхивают желтые искры в ее глазах. – На всю жизнь запомнил. Так вкусно казалось. А волчонок меня лапой по руке вдарил. Правда, потом я чуть не сдох.
– Пора тебе, – повторила Гэви. – Сейчас отец придет.
– Может, ты проводишь?
– Нет. Отец хотел с тобой поговорить.
– Мы еще