ощутить ее боль. Глазами он нашел Адама и других одноклассников, а потом увидел ее. Эллен стояла в углу, ее лицо было красным и опухшим от слез, Владлен крепко держал ее руку и сам краснел. У всех в руках были цветы, значит, они еще не входили. Неожиданно для большинства присутствующих в школе показался Даниэль Янг, Эллен вздрогнула, он лишь кивнул ей и прошел в зал. У него были тяжелые ботинки и большая нога, он и сам был немаленьким, его джинсы были аккуратно подвернуты, черная футболка небрежно лежала на пряжке кожаного ремня. Белые, словно снег, волосы были зачесаны назад и плотно уложены гелем, белые брови нахмурены, а белые ресницы делали редкий взмах, лишь чтобы оглядеть окружающих. На его левой руке был золотой браслет, на указательном пальце правой руки было золотое тонкое кольцо, словно нить. В руках он нес восемь гиацитов, которые символизировали символ уважения к усопшему и прощания. Все смотрели на него, пока он шел к гробу. Мия появилась здесь больше суток назад, как только привезли ее сына, она сидела и ни разу не отошла. Горе проникало в закаулки ее мозга и сводило с ума, она звала сына домой, бросалась на людей, сильно ударила директрису, а пару часов назад замолчала, будто навсегда. Ее серое лицо было недвижимо, она смотрела на изуродованное лицо сына и гладила его руку. Скорбь, исходившая от, заставляла людей бежать на улицу и ждать церемонии там, ее сердце навсегда погибло, утонуло в скорби и ощущении собственной вины. Когда тяжелая рука Даниэля легла ей на плечо, она медленно подняла на него глаза, и он дрогнул, что-то в его сердце пошевелилось и больно сжалось.
– Мия, если что-то нужно…– тихо проговорил он, стискивая ей плечо, – я всегда…
– Найди его мне. – Отчеканила она.
– Я узна., что можно сделать. – Он смотрел в ее глаза, в зал вошел Мартин, и парень отпустил ее хрупкое плечо.
У выхода мужчины нехотя кивнули друг другу, питая сильнейшую неприязнь.
– Адам, – тихо произнес отец, отводя парня в сторону, – откуда Даниэль Янг знает Винсента?
– О, нет, – задумался юноша, – он знаком с его матерью и только.
– Что? – Он посмотрел в глаза сына и хлопнул себя по лбу, спрашивать больше ничего не стал.
Когда директор произнесла речь, плакали все, ведь она описала, какой Винсент был отличник и человек. Сильнее всех плакали Элизабет Браун, Эллен, ее мать и Эдриан, трем последним вызывали скорую помощь. Лицо Винсента было совсем не узнать, только по рукам и волосам. Для всех увиденное стало потрясением, кто мог поступить так жестоко с ним и его матерью? Наступила минута молчания, свечи жгли руки, слезы текли по одежде, вдруг Мия впервые пошевелилась и медленно двинулась к трибуне с микрофоном. У Мартина дрогнули руки, он боялся ее лица, она, словно тень дьявола из самых страшных фильмов, встала над трибуной, и, чуть сгорбившись, четко произнесла фразу, которая биением сердца отдалась в каждом присутствующем здесь.
– Я знаю, что ты все слышишь и видишь, ты здесь и дышишь. Я найду тебя, и тогда тебя не спасет сам дьявол. Я тебя уничтожу.
– Странно, вчера она не была такой, – заметил Эдриан, когда они вышли на улицу.
– Вчера
