Именно в это время, в 1564-65 годах, обострились отношения Ивана Грозного с феодальной знатью. Казанский летописец намеренно искажает факты, умаляя вклад в казанский поход попавших в опалу воевод. И, вообще, Иван Грозный в его повествовании предстает как воплощение самой справедливости, а воеводы и бояре часто выглядят как жадные и трусливые, способные на любую низость, включая предательство. Вот откуда растут ноги у сказки "о добром царе и злых его слугах", в которую верило не одно поколение российских людей, и многие, похоже, продолжают верить и поныне.
Другая фундаментальная идея "Казанского летописца" – создание "образа врага". В качестве такого объекта выбрана Казань, которая иначе как "змеиное гнездо" и не называется. Для того чтобы основательно вбить этот образ в сознание читателя, приводится подробный мифологизированный рассказ о трехсотлетних русско-татарских отношениях, начиная с Золотой Орды и кончая падением Казани в 1552 году. Нужно было показать этот факт не как агрессивное нападение, а как законное возмездие и исполнение божьего промысла. По утверждению Казанского летописца, до Батыя "Рускiя земли" простирались до "Булгарских рубежов и до Камы реки", а "черимисы и другие варвары, не знающие Бога, платили дань Русскому царству". Иван Грозный якобы восстановил историческую справедливость – только и всего. Тем паче, как выясняется, об этом еще нагадали "Волхвы же, яко древле Елинистiи пророчествоваше о Христове пришествiе…"
Казань изначально предстает в неприглядном виде, поскольку возникла в "нечистом месте". Там, где "издавна… вгнездевся змiи великъ, страшенъ, о двою главу, едину имея змiеву, а другую главу волову…" Царь же "Саинъ Болгарскiи… возгради на месте томъ Казань градъ", который "стоить доныне, всеми Рускими людми видимъ и знаемъ есть, а не знающимъ слышимъ есть…"
Такими "ужастиками" густо усыпано все повествование "Казанского летописца", автор не скупится на черные краски, описывая Казань, где "вогнездися змiи лютъ… и распалашеся, яко огнь, въ ярости на христьяны, и разгарашеся яко огнь, пламенными усты устрашая, и похищая, и поглащая, яко овца, смиренныя люди Рускiя…"
Что мог подумать о Казани простой обыватель, никогда там не бывавший, после прочтения сих мрачных фантазий? Ну и поделом ей! А царь Иван – герой и народный заступник.
Вспоминаю, как будучи по служебным делам в первопрестольной, посмотрел одну любопытную передачу по Московскому TV, которое решило показать в телеэфире жизнь различных национальных общин столицы. Дело хорошее, и московские телезрители идею вроде бы приняли. Но знаете, какие вопросы они задавали? Приведу лишь один, наиболее характерный. Одна солидная дама вполне серьезно вопрошала: "А правда ли, что татарам разрешено убивать своих жен?"
Спасибо Казанскому летописцу, это его привет из глубины веков!
Душа, устав от тягостных будней, ищет сказки, готовая верить любым небылицам. Пушкин по этому поводу обронил замечательную фразу: "Над