Гипсовый трубач, или Конец фильма. Юрий Поляков

перед ее неутомимыми поисками новизны, но она делала глоток вина, по-шнайдеровски облизывала губы, и у меня снова открывалось не знаю уж какое по счету дыхание! В ту ночь, потрясаемый ею, я подумал: если Белла не зароет свой женский талант в прокрустовом брачном ложе, а использует с прицельным умом, то сможет сделать блестящую карьеру. Те м более что даже в постели она уже тогда стремилась занять командную высоту. И видите, я не ошибся!..

      Я изобразил на лице восторг узнавания:

      – Боже мой, Белла Викторовна… Сколько лет, сколько зим…

      – Да, Димочка… А какая в тот год была зима! Теперь таких не бывает! – вздохнула она.

      – Как семья? – осторожно спросил я ее.

      – Нормально. Володя – генерал. Пенсионер. Сидит на даче.

      – Какой Володя? Значит, они помирились? – изумился доверчивый Кокотов.

      – Разумеется! Я позвонил ей ровно через месяц после нашего безумия.

      – Почему через месяц?

      – Та к она просила. Сказала: должна осознать, что с нами произошло. Я позвонил, и Белла сообщила, что свадьбу сыграли в назначенный день и что она очень счастлива!

      – Та к значит… – начал догадываться Андрей Львович.

      – Ну конечно, мой наивный соавтор, всю эту ссору она специально разыграла, чтобы поближе познакомиться со мной: не каждый день случается заполучить в объятья запрещенного режиссера! Я так понимаю, она просто решила сделать себе подарок, прежде чем выйти за своего Володю, верного и надежного, как советская ПВО. В общем, мы посмеялись с Беллой Викторовной над тем давним приключением и обменялись особенными взглядами… Мол, если бы все можно было вернуть назад, то, конечно, мы не расстались бы, нет, не расстались бы, а побезумствовали по крайней мере еще одну ночь… Прощаясь, она сказала, что даст мне денег на фильм, завизировала мою заявку и даже позвонила в профильное управление, чтобы зарезервировали средства…

      – Ну и?..

      – Что «ну и»? – махнул рукой Жарынин. – Вспомните, что говорил о судьбе Сен-Жон Перс?

      – Не помню… – смутился писатель.

      – А вот что: судьба подобна вредной соседке по коммуналке, то и дело подсыпающей в твою кастрюлю персидский порошок…