Это наш знак. Это знак войны.
Это редкий дар принимать всерьез
Все, что было вчера. И чья вина
В том, что вовремя не найден ответ на вопрос,
В том, что в доме – пожар,
В том, что завтра – война…
Единая Европа
Пешковец
19 июля 2063 года
03 часа 32 минуты
Полная луна выползла из-за облаков и залила холодным белым светом пустынную улицу полуразрушенного города. Плохо. Очень плохо. Теперь Жаку вряд ли удастся прошмыгнуть мимо ублюдков незамеченным… Повезет, если придется всего лишь задержаться на пару часов. Не повезет – их убьют. Всех.
Артур не боялся драки. Ему было четырнадцать лет, и за поясом, в самодельном чехле, он носил широкий кухонный нож. С тех пор как ашаты убили отца и мать, Артур никогда с ним не расставался. Кусок острого железа неоднократно спасал жизнь ему и его сестренке. Если Артур еще за кого-то и боялся в этой жизни, то только за сестру. Испуганная тринадцатилетняя девчонка – не самый лучший попутчик в переполненном ашатами городе.
Ночью Артур видел немногим хуже, чем днем. Еще два месяца назад он был обычным имлинским ребенком, в чей город однажды пришел террор. С тех пор многое изменилось – в мире и в нем самом. Одни перемены приводили его в восторг, другие пугали до ужаса. Но очень скоро Артур перестал удивляться появившимся у него способностям, ощущениям, желаниям, присущим скорее зверю, чем человеку.
В конце улицы мелькнул силуэт. За ним второй, третий. Это были ублюдки. Ашаты, выходившие на безлюдные ночные улицы Пешковеца, чтобы грабить, насиловать, убивать.
Артур скрылся за углом дома. Он обернулся, посмотрел на чумазую светловолосую сестренку, прятавшую под отцовским пиджаком, доходившим ей почти до пят, старого плюшевого медвежонка. Марта посмотрела на брата испуганными глазами и шмыгнула носом. Она давно и безошибочно научилась чувствовать опасность. Артур подмигнул ей, мол, все в порядке, но Марта не поверила брату.
Звук чужих шагов приближался. Артур снова осторожно выглянул из-за угла и тут же отдернул голову. Трое ублюдков шли прямо на него – сытые, уверенные в себе хозяева ночного города. До них оставалось метров пятьдесят, не больше.
На размышления не было времени, и брат с сестрой бросились бежать.
Будь Артур один, он затаился бы и пропустил ублюдков. А если бы не оказалось шанса остаться незамеченным, выждал бы удобный момент и напал первым. Но сестра… Он не мог привязать ее к спине. А драться с ублюдками и постоянно оглядываться – это не дело.
Их заметили. Одному Богу известно, каким образом, но их заметили.
За спиной Артур слышал топот, улюлюканье и свист ублюдков. Он на бегу обернулся. Четверо. Теперь их было четверо. Двое высокие, двое ростом пониже. У одного в руках цепь, двое с тяжелыми железными прутами, четвертый с пустыми руками. Сердце сжалось в комок. С некоторых пор Артур не только мог видеть в темноте, он стал в сотню раз лучше слышать звуки и запахи. Среди его способностей появилось еще что-то, чего он до сих пор не смог объяснить самому себе. И это что-то подсказало ему, что на перекрестке их с сестрой подстерегают еще двое.
Артур втолкнул Марту в ближайшую арку двора, но было уже поздно. Ублюдки, притаившиеся на перекрестке, услышали шум, выбежали из укрытия и, заметив беглецов, бросились следом.
Заброшенный, захламленный двор, часть окон разбита, двери подъездов надежно заперты на ночь. Стучать бессмысленно, все равно никто не рискнет выйти. В левой части двора россыпь битого кирпича, сломанные оконные рамы, старая мебель. В углу три пластиковых мусорных бака, на асфальте обрывки рекламных плакатов, пустые консервные банки, прочий хлам.
Шесть ублюдков ввалились во двор и рассыпались полумесяцем. Не дожидаясь, пока они сомкнут кольцо, Артур выхватил нож и, пряча сестренку за спину, угрожающе оскалился. Ублюдки весело рассмеялись и обступили легкую добычу со всех сторон.
– Брось свою железяку, дурашка, – с довольной улыбкой сказал верзила в джинсовой куртке.
– Ой, а кто это у него за спиной? – лыбился прыщавый юнец. Кожаная куртка была ему великовата размера на два.
– Ха-арошенькая-а-а… – пропел третий.
– Чур, я первый, – с кривой улыбкой объявил четвертый ублюдок, килограммов под сто весом.
Артур никак не реагировал на сказанное. Слова ничего не стоят. Нож стоит жизни. Он знал, кто такие ублюдки, и был готов к драке. Он был готов умереть за сестру.
Невысокий широкоплечий ублюдок с кривыми ногами вышел на пару шагов вперед. Артур глухо, утробно прорычал, приглашая его на нож, и присел ниже, словно кошка на мягких лапах. Ублюдок хмыкнул, размахнулся и со знанием дела метнул в грудь Артуру камень.
Если бы не сестра, все было бы по-другому. Но сейчас увернуться – значило подставить под камень ее. Получив страшный удар в грудь, Артур согнулся пополам, отступил