Девушка часто-часто кивает и послушно сползает на колени.
***
– Ты ведь знаешь, что скоро я стану женой самого крутого мужчины в мире, и нам придётся заканчивать наши отношения, – Далия взбирается на бёдра лежащего на кровати и просматривающего почту на телефоне Эзры.
– У нас с тобой нет никаких отношений, – говорит Эзра, не отрываясь от экрана телефона.
– Не будь букой, – дует губы девушка и, вырвав телефон из его рук, отбрасывает в сторону. – Вот уже два года мы проводим чудесные ночи в этой постели.
– Вот именно, – Эзра резко поворачивается и вжимает её в простыни. – Нам хорошо в постели, но отныне пусть тебя удовлетворяет твой любимый Леон Хан. Так что сегодня ты в последний раз приезжаешь в мою квартиру, – он целует девушку в подбородок и, спустившись вниз, покрывает поцелуями её горло. Далия приподнимает задницу, позволяя мужчине стащить с неё джинсы и бельё, и сама сразу разводит ноги.
– А вдруг он бревно какое-то, – выгибаясь, продолжает Далия. – Можно я буду прибегать к тебе тогда за дозой?
– Во-первых, я очень сомневаюсь, что он бревно, – Эзра кусает девушку за ключицу. – Во-вторых, ты, детка, сама не понимаешь, с кем связываешь свою судьбу – он похоронит нас живьём и в одном гробу. В-третьих, весь город может думать, что ты блядь та ещё, но я-то знаю, что я твой первый мужчина и на сегодняшний день последний, откуда ты знаешь, что такое бревно? – усмехается он и, пристроившись, делает первый толчок.
– За твою грубость я начну ненавидеть тебя не только прилюдно, но и по-настоящему, – Далия цепляется руками за шею мужчины и, приподнявшись, сама насаживается. – И потом, если ты мне откажешь когда-нибудь, я скажу отцу, что ты трахаешь мою мать.
– Ну ты и сука, ты же знаешь, что это ложь, – шипит Эзра и нарочно двигается грубо, причиняет боль.
– Но отец же правды не знает, а я как предоставить информацию найду, ты не переживай, – морщится Далия и бьёт его в плечо. – Перестань, мне больно!
Эзра не отвечает, резко переворачивает её на живот и, не позволяя больше открыть рта, остервенело втрахивает в постель.
***
Рейна уже полтора часа пытается отстирать пиджак в тазике в крохотной ванной, но пятна только расползаются, и серый пиджак сейчас больше серо-буро-малинового цвета. Приближение истерики она почувствовала ещё в автобусе по дороге домой, но сейчас она уже стоит в глотке, рвёт её, просится наружу. Рейна мокрой рукой убирает волосы со лба и со злостью швыряет пиджак на растрескавшийся кафель. И именно тогда она слышит, как открывается входная дверь, и сползает на пол. Больше не выходит – терпеть и ждать не получается. Это всё слишком. Рейна больше не справляется. Надо решить: или вскрыться, или начать