Нити памяти (избранные сказы). Юрий Андреевич Бацуев

я своевременно услышал команду: – Напра-во, шагом марш! – Теперь впереди для дальнейшего «марша» у меня открылся относительный простор, так как я следовал уже вдоль казармы. Майору Эрлиху только этого не хватало. Он виртуозно подавал одну команду за другой, а я чётко и беспрекословно их выполнял. Иногда мой шаг корректировался словами «выше ногу», «шагать чётче», «не горбиться» и «смотреть вперёд». Я уже начал осознавать себя идиотом, а майор Эрлих не унимался. Благо, никто ему в этом не мешал: личный состав батальона, как всегда, занимался повседневными делами за пределами казармы. Внутри меня закипала злость: «Тоже мне, устроил тут строевую подготовку». Тем не менее, я автоматически выполнял его приказы, всё более и более чувствуя себя ничтожеством. Он угомонился только тогда, когда дежурный писарь, влетев в казарму, обратился к нему с пакетом из штаба полка.

      …Прошло некоторое время, меня забрали в штаб. А месяца через три в Гороховецком полигоне наметился сбор офицеров высшего ранга – генералов и полковников Московского военного округа. И меня, уже как «художника», направили туда для оформления плакатов и стендов. Там я попал в группу подобных мне штабных писарей из разных подразделений дивизии, только как оформитель. Когда я увидел, что выделывали мои коллеги, то понял, что, как «оформитель», ничего из себя не представляю. И попал сюда совершенно случайно, по недоразумению. Я мог писать только наклонно и мелкими чертёжными перьями, а здесь надо было виртуозно владеть набором плакатных перьев. О своей неподготовленности я смущённо изложил одному из оформителей, который показался мне наиболее опытным и старшим по положению. На что он отнёсся спокойно. И вполне доброжелательно посоветовал мне взять лист ватмана и тушь и начать писать плакатными перьями: «Смотри, как мы работаем, и перенимай опыт. Если что будет надо, обращайся ко мне». И всё. Никто на меня не обращал больше внимания. Все сосредоточенно занимались каждый своим делом: изготовляли огромные стенды, писали на них плакатным шрифтом тексты. Из стержней цветных карандашей натачивали мелких зёрен и, смешивая с пудрой, ватными тампонами раскрашивали поверхность стендов. Всё делали быстро и умело.

      Сборы и совещания длились более недели, и всё это время, глядя на старших умельцев, я набирался практического опыта.

      Однажды я вышел из нашей «мастерской» и увидел на плацу большое скопление полковников и генералов. Все они были в каракулевых папахах, а генералы выделялись ещё и блестящими золотистого цвета погонами и красными лампасами. Один генерал-лейтенант обратился к группе военных со словами: « А где здесь полковник Перегудов?» « Я здесь, товарищ генерал-лейтенант», – отделился от группы грузный полковник и не спеша направился к генералу. Однако последнего в этом что-то не устраивало, и он резко скомандовал: « Полковник Перегудов, отставить движение. Слушайте мою команду: – Кру-гом! Строевым шагом на своё место марш!» Полковник, подтянув живот, зашагал было назад – к группе офицеров. Но тут снова раздалась команда: « На месте