– Так, Прилепич, доложите по обыску у Куценко.
Приподнялся сотрудник уголовного розыска.
– Досмотр жилища ничего не дал. Изъяли магнитофон «Романтик 103», пробиваем по его квартирным кражам. Проживает Куценко один в общежитии барачного типа по улице Чкалова. Имеет комнату, прописан в ней же, жена ушла года два назад. Работает в городском хозяйстве водителем на «хозяйке» ГАЗ-52. Отзывы по месту работы положительные. Начальство его даже хвалит, принял не машину, а ведро с болтами, лично сам ее отремонтировал. Нашел краску, кузов покрасил. Передние колеса лысые были, раздобыл новые покрышки. Мост от ГАЗ-66 поставил. Можно сказать в вездеход переделал. В общем не рецидивист, а стахановец какой-то. Наверное, за тунеядство не хочет, чтоб привлекли.
Начальник уголовного розыска перебил оперуполномоченного,
– Вы его еще к ордену «Трудовой Славы» представьте. Куценко четырежды судим и не пальцем деланный. Сегодня же пробейте по сводкам города и области, не фигурировал ли где грузовик на кражах. Городское управление – это шарашкина контора. Гаража нет. Контроль за автотранспортом никакой. Когда захотят тогда и выезжают. То-ли на порыв или аварию выехала машина, то-ли по личным делам, никто не ведает. И ориентируйте свой подсобный аппарат на установление места хранения воровского общака. Раз Месик отошел от дел, то оно наверняка поменялось.
***
К голубятне подъехал на мотоцикле отец Олежки.
– Привет неуловимые мстители!
– Какие мстители? – не понял Барсик отца.
– А кто золотники выкрутил Азамату? Он жаловался мне сегодня.
– Пусть спасибо скажет, что мотик его не сожгли за голубятню, – пробурчал Олежка,
– с его подачи её подожгли. Вычислили мы его. Дед Семен курил на балконе и видел, как он подъезжал на своем Урале перед пожаром. Только ты, пап, про деда не говори Азамату. А то и нас спалишь. У деда новый пол на балконе, а Азамат искал кто доски стырил со стройки.
– Быстрее бы вас в армию забрали. Вроде пацаны как пацаны, а нет, нет, в уголовщину и вляпаетесь, – вздохнул дядя Толя.
– Да мы всего-то четыре доски взяли, остальные доски прораб вывез после нас до приезда милиции.
Отец Олега прошел в голубятню. Оглядел свежо-обшитые стены. Гнезда. Покачал туда-обратно дверь решетчатой перегородки. Глянул на висевший огнетушитель, и усмехнувшись присел на табурет, поведав мальчикам историю:
– У нас с мамой свадьба была. Народу пригласили много. И каждому гостю с гарниром по жаренному цыплёнку с толченой картошкой баба Надя поставила. Уплетали приглашенные за обе щеки. А жениху и невесте аж по два цыпленка досталось. Свадьбу отвели, гости разошлись. Сидим одни за столом. Тут дед Илья и выдал на-гора.
– Укусные были холуби! Я аж три штуки зъив…. Не знал он что невестка брезгливая очень. Плохо ей стало, позеленела твоя мамка. Заколотило ее. А баба Надя заголосила, – это