– Вы?! Опять вы?! – На его перекошенном от негодования лице, заскользил злой кривой оскал улыбки, а на большее у него не хватило слов.
– Военный городок и аэродром захвачен, там идет бой с российским десантом и местной теробороной, попасть на службу к командиру полка не было возможности, поэтому я решил не сдаваться в плен к русскому десанту, а сбежать, и вернуться в Киев на том же автобусе, на котором были доставлены мобилизованные, сдавшиеся, как один в плен.
– Откуда тебе известно, капитан, что все мобилизованные сдались? И, что прямо сейчас тебя определить в дезертиры, или как, прикажете?!
– Я не уклоняюсь от службы, просто не люблю не определенности в действиях предписания, поэтому вернулся домой, решайте, куда мне теперь, или дайте отсрочку!
– За какие такие дела вам положена отсрочка, я уже отрапортовал, что разнарядка в количестве призывников выполнена! А тут дезертир в вашем лице, вот явление?! Что прикажешь с тобой делать, а?!
– Отсрочку, по семейным обстоятельствам, вот и все! – в унисон повышенному тону в голосе военкома твердо настаивал я.
– Нет уж, ты у меня пойдешь в штраф бат за уклонение от службы! Знаешь, там у станции метро «Арсенальная» расположен военный гарнизон для таких как ты, сейчас тебя наряд конвоирует туда, там знают, что с такими делать!
– Ты, майор плохо знаешь законы, я еще не военнослужащий, всего лишь мобилизованный призывник и не связан присягой государству Украины, поэтому могу быть подвержен гражданскому суду по статье уклонения от призыва на военную службу, там и срок предусмотрен, так что заткни свой гарнизон, сам знаешь куда! – у майора с каждым моим словом лезли на лоб глаза, которые из мышиных коричневых вдруг стали огромными и обездвиженными. И я решил спасать положение вещей, нависшее грозовой тучей, грозившей разразится громом и молнией:
– Думаю мы договоримся! – и я дерзко выложил на стол заранее приготовленных 600 долларов, со словами, – Моя отсрочка!
Военком долго смотрел на деньги, не решаясь их брать, я понял, что мало, добавил еще четыреста. Тут он быстро сгреб их в шухляду стола и сказал уже осмысленным и спокойным голосом, словно подменили человека в лице военкома:
– Сейчас дам вам предписание рассрочки на год, до следующего нового года, затем будем думать, что с вами далее делать, устроит?
– Вполне! – ответил я, как хозяин своей судьбы.
А военком продолжал напутственно:
– Когда